Сергей Ребров: «По сравнению с тем, что есть сейчас, футбол 1997 года кажется другим видом спорта»

Главный тренер эмиратского «Аль-Айна» Сергей Ребров накануне матча «Барселона» — «Динамо» дал развернутое интервью каталонским журналистам, которое началось, конечно же, с воспоминаний о легендарной победе киевлян над «блаугранас» в ноябре 1997-го.

— Та победа на «Камп Ноу» — один из самых ярких моментов в вашей карьере?

— Один из. В то время мы очень хорошо выступали в Европе. Осталась только «Бавария», но им немного повезло. Тогда мы обыгрывали «Реал» Мадрид, но это правда, что против «Барсы» были особенные матчи. 3:0 в Киеве и 4:0 на «Камп Ноу». По ходу матча было ощущение, что счет может быть и большим.

— Тренером «Динамо» был легендарный Валерий Лобановский. Ледяной человек, он даже голы не отмечал. Каково было с ним работать?

— Он был учителем. Да, это был человек из другой эпохи. Он всегда был серьезен, но точно знал, чего хочет. И он хотел победить. Работать с ним было гордостью. В футболе можно хорошо провести время, но, прежде всего, стоит вести речь о победе. И он вложил это в наши головы. Что нам нужно заботиться о себе вне поля, что нужно быть профессионалами. Это позволило нам многое узнать о фитнесе, а также о том, как понимать игру. Он хотел иметь умных игроков, которые понимали бы игру. Он просто жил ради победы.

— Вы выросли в советское время на Донбассе, где сейчас идет война. На ваших глазах распался СССР. Как вы это запомнили?

— Честно? Я был ребенком. Когда я рос, жизнь была другой, и я всегда думал о футболе, о спорте. Я играл в баскетбол, волейбол... Мы были небогаты, но особо ни в чем не нуждались. Я рос в городе заводов, в котором все было серым. Спорт дал мне возможность начать новую жизнь, и это было ясно с юных лет. Моя мама была танцовщицей и хотела, чтобы я тоже занимался балетом. Потом это помогло мне в спорте: эластичность, координация. Затем началась война, и, конечно, я страдаю за свой народ.

— Вы являетесь воспитанником извечного соперника «Динамо» — донецкого «Шахтера». Каково было уходить из одного клуба в другой?

— Легко. Тогда не было такого сильного соперничества, потому что единственным крупным клубом страны было «Динамо». «Шахтер» был скромнее, большие достижения пришли позже. Это сейчас один бразилец покидает один клуб, чтобы перейти в другой, и у нас все в порядке. Тогда было нормально, что лучшие украинские футболисты ехали играть за «Динамо».

— Вы были частью того золотого поколения, которое было в шаге от финала Лиги чемпионов. В чем были ключи к успеху «Динамо»?

— Очень хорошая подготовка, как физическая, так и тактическая. Временами это было как в армии. И мы никого не боялись. Украина недавно стала независимой, и мы чувствовали себя послами этой страны в трудное время. В этом смысле «Динамо» — это больше, чем клуб, как говорят в «Барсе»; мы играли для людей. Жалко, что это поколение не добралось до чемпионата мира. Германия выбила нас в 2002 году, мы не могли дебютировать до 2006 года, когда мне посчастливилось сыграть на этом турнире, где мы вышли в четвертьфинал. Это был особенный момент.

— В Англии вы не преуспели. Что случилось?

— Я очень горжусь тем, что там жил. Возможно, я не всегда играл? Да, это так. Но в «Вест Хэме» я выходил на пять минут, и это была гордость, которую ценили болельщики, если вы выложитесь на полную. Приятно было жить этим.

— Вы всегда выделялись тем, что были особенным спортсменом. Читали классиков, таких как Достоевский, были радиолюбителем и слушали такие группы, как Radiohead.

— Как и многие люди. Может быть, не все футболисты читают, но дома у нас всегда были книги. Мне очень нравилась музыка в Англии. Мой отец очень любил работать радистом. И я это унаследовал. Это позволяет вам общаться с людьми со всего мира. Теперь с Интернетом это кажется простым, но до того, как я стал радистом, это было потрясающе. Вы могли общаться с людьми из других мест. Я до сих пор занимаюсь этим, ведь люди, с которыми я общаюсь, очень интересные. Вы не найдете меня в социальных сетях. Мне нравится разговаривать с людьми более откровенно.

— Когда вы играли в Англии в 2004 году, в Украине разразилась «оранжевая революция», на которой люди требовали больше свобод. Вы играли в матче с оранжевой повязкой.

— Да, это был мой способ поддержать свой народ, который хотел свободы. Футбол — это политика. Многие говорят нет, но футбол настолько популярен, что стал политической сценой. Меня не испугала возможность поддержать людей, которые на улице боролись за будущее Украины. Я могу быть далеко, но всегда думаю об Украине и обо всем, что нам приходится выстрадать, о войне и проблемах, которые у нас есть. Когда я был тренером «Динамо», то велел игрокам выкладываться на полную, потому что их победа радовала людей, которые много страдали в повседневной жизни.

— В качестве тренера вы работали в разных клубах. Каким вам видится нынешний матч «Барселона» — «Динамо»?

— «Барса» — это всегда «Барса». Я очень уважаю этот клуб, потому что у него есть школа, идентичность. Как у нас в «Динамо», где тоже заботятся о тренировках. Мирча Луческу делает хорошую работу, уважаю его, потому что он хочет побеждать. Я, как тренер, в первую очередь забочусь о победе. Когда я закончил карьеру игрока, то хотел учиться у лучших тренеров и, например, пошел к Гвардиоле и Клоппу. Чтобы найти свой путь. Моя дорога — всегда побеждать. А в нынешнем «Динамо» идея заключается в том, чтобы делать ставку на талантливых игроков. Вы не можете пойти против перемен.

— О каких переменах речь?

— Скорость. Сейчас вы можете все проанализировать. И вы должны это сделать. Лобановский уже работал со статистикой, но теперь все это можно получить за секунду. Дело больше не только в талантах, а в анализе усилий, приложенных в каждой игре. Когда я сравниваю свой 1997 год с тем, что есть сейчас, в некоторых аспектах это кажется другим видом спорта. Сейчас, с нынешним давлением, с интенсивностью, очень трудно добиться долгосрочных результатов. Вы можете выиграть игру, но победа в турнирах стоит дороже, особенно когда небольшое количество команд накапливают в своих рядах как можно больше талантов, чтобы заработать больше денег.