Сегодня — 9 лет со дня смерти заслуженного мастера спорта, бывшего защитника киевского «Динамо», заслуженного тренера Украины Андрея Михайловича Баля. Мы помянули его с младшим родным братом Андрея Баля — Орестом, который сейчас работает заместителем генерального директора ривненского «Вереса».
Андрей Баль«Галичина всегда болела за киевское «Динамо»
— Сейчас все понятно: молодые футболисты хотят быть как Мбаппе, Месси, Роналду, Холланд, а как было раньше? Кто тогда на Галичине были кумирами?
— У нас в то время было немного легче, потому что мы не имели гаджетов, нас ничто не отвлекало. Мы играли только на улице, где занимались всеми видами спорта. Думаю, что мы не потерялись бы в волейболе, баскетболе или настольном теннисе.
В то время на Галичине равнялись на таких футболистов, как Кульчицкий, Поточняк, Покора, Вайда, Габовда, Броварской. Если говорить в целом об украинских футболистах, то Галичина всегда болела за киевское «Динамо» — это тогда Биба, Сабо.
— Высокий уровень посещаемости матчей также связан с тем, что местный болельщик не был избалован игрой условной «Баварии» по телевизору?
— Во Львове в 70-х годах всегда было по 25 тысяч на стадионе, который тогда назывался «Дружба». Мы не имели зарубежных каналов, поэтому ходили болеть за своих. После победы Карпат в Кубке СССР в 1969 году произошел такой бум... Футболистов «Карпат» тогда встречали, как настоящих героев Украины.
— И именно в эти уже легендарные «Карпаты» попал ваш старший брат. Почему в дубле он играл под чужой фамилией?
— Мы с Андреем с самого детства занимались футболом. Он был фанатом этой игры. В свое время Андрей поступал в киевский спортивный интернат, но не прошел конкурс. Однако вскоре такой спортивный интернат открывался во Львове. Он поехал на экзамены и успешно их сдал, хотя конкурс тоже был большим. Когда он там учился, то уже с 10 класса его привлекали к игре за дубль «Карпат».
По фамилии, то Андрей просто не попал в заявку на игру с московским «Динамо», потому что его только взяли из интерната на просмотр. Ну и так случилось, что выпустили потом на замену под фамилией какого-то из игроков, кто был в заявке. А потом уже в 19 лет он дебютировал за первую команду. Тренером тогда был Эрнест Эрвинович Юст.
— Что это был за тренер?
— Он до этого возглавлял «Карпаты», но потом его уволили и он два года работал во львовском спортинтернате, где мы учились. Юст в свое время также играл за киевское «Динамо». Он был очень спокойным, дипломатичным, не было крика, шумихи. Мне кажется, что он больше черпал свои знания из венгерского футбола, потому что сам был мадьяром.
— А кто из современных футболистов похож по манере игры на Андрея Баля?
— Я не могу его с кем-то сравнивать, но могу назвать его сильные стороны. Это, как сейчас учат, что мяч должен быть под контролем, но голова должна быть поднята. Он имел очень хорошее видение поля, обладал хорошей длинной передачей, он был мастером персональной опеки. Играл левого полузащитника, центрального полузащитника, правого защитника, центрального защитника — одним словом, универсал.
«Андрей, ты же не идешь в какой-то «Спартак» или ЦСКА. Тебя зовет сам Лобановский в лучшую команду Украины»
— Именно универсалов уважал Валерий Лобановский. Но почему ваш брат отказал киевлянам в первый раз?
— Он отказывался дважды. Наверное, он чувствовал, что еще не готов к «Динамо». Там как раз играл его близкий друг Владимир Бессонов, с которым они выиграли юношеский чемпионат мира в 1977 году.
А потом, как сейчас помню, в один из декабрьских вечеров ему позвонил Лобановский, который звал в «Динамо». Андрей подошел ко мне и спрашивает: «Как?». Я ему ответил: «Андрей, ты же не идешь в какой-то „Спартак“ или ЦСКА. Тебя зовет сам Лобановский в лучшую команду Украины — это грех отказаться».
— А московские клубы его действительно звали к себе?
— Звали, но у нас было принято на Западной Украине, что лучше быть полезным у себя, а не ехать куда-то в Москву. Тем более, наша мать отсидела 10 лет в лагерях за политику.
— За то, что кормила солдат УПА?
— Да. Молодая девушка была, 19 лет. Ее забрали в Сибирь, а уже после смерти Сталина она вернулась. Потом в 30 лет она родила Андрея, а в 32 меня. Отец умер, когда мне было 8 лет, а Андрею — 10.
— Его хотел видеть в команде Константин Бесков. Тот спартаковский стиль подходил Балю меньше?
— Меньше. Лобановский играл по всей ширине поля, а Бесков, как мы говорили, в квадрат.
— Изменился ли брат, когда после Карпат попал в «Динамо»?
— Чем выше уровень футболиста, тем выше у него интеллект и меньше всевозможных капризов, прихотей. Тогда было так, что выиграл чемпионат — следующая задача попасть в сборную, потом в еврокубках чего-то достичь. По моему мнению, раньше были более характерные футболисты, которые ставили перед собой цели и шли за ними.
Тем более «Динамо» — это команда, которая брала в свой состав только лучших. Невероятная конкуренция. Если ты плохо тренируешься, то Лобановский никогда тебя не поставит в состав. Футболисты не имели права падать ниже своего уровня.
— Насколько больше он получал денег в «Динамо», если сравнивать с «Карпатами»?
— Там шло накопление. Например, в «Динамо» он получал зарплату, премиальные, за выезд за границу. Могу лишь сказать, что на то время это были большие деньги.
«Нагрузки у Лобановского действительно были сумасшедшие»
— Брат не жаловался на знаменитые нагрузки от Лобановского?
— Не жаловался, но нагрузки действительно были сумасшедшие. Лобановский также тогда учился, чтобы усовершенствовать себя как тренера. Результаты показали, что он все делал правильно.
Тогда же были и матчи чемпионата, еврокубков, сборной. Ритм, как в современном европейском футболе, когда ты играешь дважды в неделю на самом высоком уровне. Наши клубы сейчас такого не выдерживают, а та плеяда футболистов еще и результат везде давала.
— Что он рассказывал о работе с Лобановским?
— Валерия Васильевича все в команде уважали. Лобановский ввел дисциплину, порядок и всегда придерживался собственных слов. Думаю, что для многих он был, как второй отец.
— У него сложились очень хорошие отношения с Олегом Блохиным. Позже они вместе будут работать уже тренерами.
— Владимирович был суровым, всегда нагнетал, а Андрей всегда смягчал, успокаивал. Здесь как в физике получилось: плюс на минус.
— А кто тогда в «Динамо» взял молодого Баля под свое крыло?
— Там все были вместе. Знаю лишь, что в Карпатах им занимался Левко Броварской, а сам Андрей позже в «Динамо» взял под свое крыло Олега Лужного.
— Пик карьеры в «Динамо» — это победа в Кубке обладателей Кубков УЕФА? Прыгнуть выше было уже сложно?
— Еврокубок в клубном музее — уже величественное достижение, однако был же еще Кубок Европейских чемпионов. И, как вы знаете, «Динамо» несколько раз в истории добиралось до его полуфинала. Потенциал был сумасшедший.
— Как праздновали победу над «Атлетико»? Много шампанского было выпито?
— Конечно, праздновали серьезно (Улыбается). Могу лишь сказать, что все было по-доброму, без эксцессов.
— Андрей Михайлович стал победителем молодежного чемпионата Европы в 1980-м и 1990-м году. Неужели местные мольфары разработали эликсир молодости? Как он оказался в 32 года среди молодежи?
— Ну, значит режим был (улыбается). Не забывайте, что тогда не было такой реабилитации как сейчас. В те времена была только баня, как восстановление. Медицина тоже не была на том уровне, как сегодня. Например, тогда из-за травмы мениска футболист терял полгода, а сейчас месяц. Тогда в 30 лет ты уже считался ветераном, а сейчас в таком возрасте только начинают заигрывать.
Относительно того, как попал, то в молодежной сборной играли футболисты до 23-х лет, но можно было заявить двух «переростков». Его взяли, потому что он всюду был капитаном, лидером.
— А мог ли он отказаться в своем почтенном футбольном возрасте уже не ехать с молодежью на Евро? Например, Забарный не захотел ехать на чемпионат Европы 2023.
— Тогда же такого не было, что можно отказаться. Родина приказала — иди. Если бы отказался, то был бы политический скандал. Это сейчас уже больше свободы, можно что-то выбирать, а тогда такого не было.
— Многие игроки пытаются избежать дополнительной ответственности и отказываются от капитанской повязки. Как было у вашего брата?
— А чего же отказываться? В наше время капитана выбирал коллектив. Тренер мог максимум определить кандидатов. Чтобы быть среди кандидатов, то нужно было играть в стартовом составе, иметь качества организатора, демонстрировать пример, как отдаваться этой игре.
— Олицетворением идеального капитана для многих является Лужный, который был жестким, мог серьезно напихать. Андрей Михайлович кажется гораздо более спокойным.
— Ну, это Лужный на поле такой. По жизни Олег — нормальный человек, воспитанный ребенок (улыбается). Андрей тоже мог напихать, но он всегда включал дипломатию. Напхать можно по-разному: ударить, поматериться, голос поднять, а можно подобрать такое слово, которое не обидит и даст мотивацию исправиться.
— За первую команду СССР Андрей Баль провел 20 матчей и забил гол Бразилии, что не удавалось больше никому.
— Представьте, какая тогда была конкуренция, чтобы попасть в сборную. Тогда отбирали лучших из всех 15 республик. Я смотрел тот матч по телевизору. Там был такой момент, что он немного неудачно остановил мяч и уже надо было пробивать, чтобы его не потерять. Ну вот он и пробил. То что попал в створ ворот — это одно, но там и погрешность вратаря была. Все знают, что Андрей забил красиво Бразилии, а как именно, то уже мало кто будет помнить:)
«Андрей не жалел, что поехал в Израиль. Там он выучил иврит, комментировал матчи „Динамо“ и начал тренерскую карьеру„
—Ваш брат является автором многих прозвищ для игроков “Динамо»: Юран был Барсиком, Кузнецов стал Олегом Владимировичем Джуниором, а Демьяненко звали Муля.
— Это да, раздавал прозвища, он был своим в той команде. Сколько всего не читал, абсолютно все о нем отзываются положительно: душа компании, весельчак.
— Почему в 90-х Баль решил покинуть «Динамо»? Устал от побед, захотел чего-то нового, или уступил место молодежи?
— «Динамо» он покинул из-за своего возраста (ему тогда было 32). Не думаю, что из-за усталости, потому что там каждый день шла борьба за место в составе. Если бы он перестал играть в «Динамо», то раньше бы ушел оттуда. Футбол — игра азартная. Заканчиваешь сезон и снова хочешь побеждать.
Андрей был одним из первых динамовцев, которые уехали из Союза играть за границу. Первым в ведущих лигах мира был Заваров, который перешел в «Ювентус». Блохина в свое время тоже много клубов хотело, однако выпустили его только в австрийский «Форвертс» под конец карьеры. Да много кого хотели, но тогда была такая страна, что запрещалось переходить в зарубежные клубы.
— А почему именно Израиль?
— У него был коллега Борис Норман, который предложил ему этот вариант. Андрей не жалел, что поехал туда, потому что сменил обстановку, выучил язык, семья была рядом. Вы же знаете, что в Украине творилось в 90-е.
— Андрей Михайлович рассказывал, что получал тогда в Израиле 40 тысяч долларов. Это также стало фактором для перехода?
— Да нет. Он просто хотел еще немного поиграть, а это стало бонусом. Там он еще и начал свою тренерскую карьеру.
— Уровень футбола в Израиле был сильно ниже чемпионата СССР?
— Уровень сильно отличался. Но я ездил к нему туда и заметил, какое там отношение к футболистам, к подготовке молодежи. За детьми там бегали, их одевали, кормили, тренировали, вообще все для них делали. У нас тогда такого не было. А теперь посмотрите, какой сейчас израильский футбол. Юношеские сборные у них сейчас играют на высоком уровне, футболисты играют в лучших лигах.
«Баль прошел через войну в Израиле, даже своей собаке надевал противогаз»
— Именно в Израиле ваш брат познакомился с воздушными тревогами и обстрелами. Не хотел все бросить и вернуться в Украину?
— Они же тогда были вместе с Бессоновым, но тот не выдержал и еще и имел какую-то травму, то вернулся. Андрей же через всю эту войну прошел. Рассказывал мне, как они заклеивали окна, как надевали противогазы, как в бомбоубежище бегали.
— Противогазы надевали из-за угрозы химической атаки?
— Да. Он рассказывал, что они даже своей собаке надевали противогаз. На тренировках, если начинается тревога, то тоже все в противогазах бегут в бомбоубежище. Почти как у нас сейчас.
— Тогда Ирак обстреливал Израиль советскими ракетами, а сам Андрей Михайлович всех успокаивал: «Советские ракеты на советских людей не упадут». Что еще рассказывал о войне в Персидском заливе?
— У них в Хайфе, где он жил, был зоопарк, куда прилетела ракета, а потом еще одна в то же место. Он мне сказал: «Все-таки падают снаряды дважды в одну воронку».
— В Израиле Андрей Михайлович выучил иврит, даже комментировал матчи «Динамо» в Лиге чемпионов на местном телевидении. Сколько вообще языков он знал?
— Ему языки давались легко. Он даже сильно не учил, как-то само давалось. Андрей в совершенстве знал польский, словацкий, где-то даже умудрился выучить английский. А когда я с ним работал в полтавской Ворскле, то у нас были латиноамериканцы и Андрей заговорил на испанском.
Иврит он выучил, потому что прожил в Израиле почти 10 лет. Как не выучить язык? Даже немой заговорит. Писать на иврите не мог, потому что там справа налево написания, но разговаривать, давать интервью, комментировать — это спокойно.
— Начал тренерскую карьеру из-за того, что футбол не отпускал, или он давно хотел попробовать себя в тренерстве?
— Ему предложили, а он и согласился (улыбается). Начинал с юношеской команды, потом уже со взрослыми работал.
«Блохин отвечал за дисциплину, Баль сглаживал углы»
— Почему не удалось возглавить литовский «Жальгирис»?
— Он пробыл там несколько месяцев, даже свозил команду в Москву на Кубок Содружества. Когда он возвращался с турнира, то спонсор, который был заинтересован в том, чтобы Андрей возглавил команду, отказался от «Жальгириса». Ну и он вернулся в Украину.
— Потом была «Ворскла», где играло достаточно много легионеров. Владение многими языками помогло ему находить общий язык с игроками?
— Ну такое время было тогда, что ехало к нам много легионеров. В Полтаве тогда были серьезные задержки по зарплате, а иностранцы работали исключительно по контракту. Не получили зарплату — ушли из команды. Уже потом Андрей не выдержал и сам подал в отставку.
— Также у той «Ворсклы» в активе было поражение от «Динамо» со счетом 1:8. Как Андрей Михайлович переживал подобные неудачи?
— Переживал, как и все тренеры. Конечно, это очень неприятно, но нужно проводить работу над ошибками. Андрей после игр делал анализ, указывал на погрешности и старался следующую игру сыграть лучше.
— Недавно Пятов сыграл прощальный матч за «Шахтер» против «Тоттенхэма», а еще каких-то 20 лет назад под руководством вашего брата он дебютировал за «Ворсклу».
— Я тогда работал в Полтаве селекционером, поэтому помню Андрея еще с детства. Было заметно, что из него что-то должно получиться, если будет работать. Он уже тогда был спокойный, уверенный.
— Приглашение Баля в тренерский штаб сборной Украины — это была инициатива Блохина?
— Думаю, да. Если сейчас поговорить с теми сборниками, то они расскажут, что Блохин отвечал за дисциплину, а Баль сглаживал углы, чтобы не было конфликтов.
— У них был тандем, или Блохин пальму первенства никому не отдавал?
— Блохин был главный, это не был такой тандем, как Лобановский-Базилевич. Но даже сейчас все вспоминают только за Валерия Васильевича, забывая о Базилевиче, который тоже вносил свои идеи в игру команды.
— Затем на очереди была работа в ФК «Москва», который отличался большим количеством легионеров в составе. Почему у Блохина и Баля не сложилось там?
— С теми легионерами не так просто и работать, особенно если они меняются каждые полгода. Все хотят сразу результат, но для всего нужно время. Возможно там поспешили их заменить.
— Блохин заявлял, что «Черноморец» не его уровень, поэтому он там будет спортивными директором, а Баль возглавит команду. Как было на самом деле?
— Блохин действительно не хотел тренировать. «Черноморец» в начале имел одни условия, много легионеров, но предыдущий тренерский штаб не выполнил свою задачу и назначили Андрея. Потом там ухудшились условия, соответственно, пришлось приглашать других футболистов. У руководства «Черноморца» тогда было немного не такое отношение к команде, которое должно быть.
— Затем снова сборная Украины и домашнее Евро-2012. Были ли шансы у команды выйти из группы, где была Англия, Франция, Швеция?
— Ну, вы же сами перечислили те сборные (улыбается). Тяжело, что можно сказать. Кто вообще решил, что Украина всегда должна выигрывать? Это нонсенс. У нас тогда в чемпионате было очень много легионеров, наши футболисты имели меньше игровой практики. Много было проблем. Как организаторы, мы попали на турнир, но вот из группы выйти не удалось.
«Андрей отыграл более 20 минут и потом уже сердце не выдержало»
— Что в тренерской карьере Вашего брата могло сложиться лучше?
— Он не принимал команды, которые ставили высокие задачи, имели соответствующие ресурсы. Все же должно сложиться: свои воспитанники, хорошие трансферы, подбор игроков. Нельзя же играть, как Барселона, когда ты не имеешь соответствующих воспитанников.
— Не хотел ли он после работы в штабе Блохина в «Динамо» вернуться к работе главным тренером?
— Если бы не эта смерть, то убежден, что он бы еще поработал. Все же 56 лет? Это очень рано. Этого никто не ждал, но сложилось, как сложилось.
— В 2014 году 1 августа умер Валентин Белькевич, 9 августа Андрей Баль на том же поле...
— Они каждую субботу собирались друзьями, футболистами «Динамо» и играли на стадионе имени Банникова. В тот день было очень жарко, где-то 30 градусов тепла, еще и искусственное поле, испарение шло. Но это произошло не так, что он вышел и умер. Андрей отыграл более 20 минут и потом уже сердце не выдержало.
А потом на 40 дней брата умер и Андрей Гусин. Мы были на кладбище и под обед нам позвонили и сообщили, что произошла такая трагедия и не стало еще одного.
— У вас с братом были очень хорошие отношения.
— Я с Андреем имел настоящие братские отношения. Мы друг другу помогали, никогда не ссорились, не дрались. Я бы пожелал всем, у кого есть братья, вот так жить.
— Существует мнение, что в свое время Лобановский настолько загонял футболистов, что позже это очень сильно повлияло на их здоровье и косвенно привело к смерти. Можете с этим согласиться?
— Любой профессиональный спорт — не о здоровье. Это же не физкультура. Нагрузки Лобановского выдерживали только сильнейшие, кто имел хорошее здоровье.
— Какая история, ассоциация или воспоминание приходит на ум, когда вспоминаете брата?
— Андрей с детства хотел стать футболистом. Мы потеряли отца, когда мне было 10 лет, а ему восемь. Помню, как он подошел к нашей матери и сказал: «Мама, не переживай, я стану футболистом. Мы с братом поможем тебе, ты будешь хорошо жить». Вот это у него была такая идея, которую он стремился реализовать.
Евгений Чепур
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Лучший комментарий