Бывший полузащитник киевского «Динамо» Василий Кардаш, который недавно высказался относительно Кахи Каладзе, вспомнил свою карьеру в столичном клубе.
Василий Кардаш— Вы родились во Львове, начали там заниматься футболом, но болели за киевское «Динамо». Почему не за родные «Карпаты»?
— Даже не знаю. На матчи «Карпат» мы с отцом тоже ходили, но киевское «Динамо» имело статус всесоюзного бренда.
— Помните первые матчи с участием этих команд, которые вам посчастливилось увидеть вживую или по телевизору?
— За «Карпаты», честно говоря, не могу вспомнить. А вот киевское «Динамо» помню четко — смотрел финал Кубка обладателей кубков 1986 года, против мадридского «Атлетико». Ну и еще до того видел по телевизору матчи киевлян в чемпионате, начиная примерно с 1984 года.
— Вы имели опыт работы под руководством Лобановского и его воспитанников старшего и среднего поколений. Отличались ли их методы работы? Чем?
— Когда ты игрок, ты не слишком задумываешься над тем, придерживаются ли воспитанники Лобановского его методов. Только с годами начинаешь все анализировать. Мне выпала честь работать с легендами нашего футбола — Мунтяном, Колотовым, Буряком, Балем, Михайличенко, Заваровым. Их наставления и советы сыграли важную роль в моем становлении как футболиста. Я многому у них научился. Всех их объединяло одно — менталитет победителей. И это бесценно.
Как один разговор с Буряком отправил Кардаша в «Черноморец»: «Ты же в футбол не руками играешь»
— Давайте поговорим о некоторых из этих тренеров. Чем вам запомнился Леонид Буряк?
— Помню, что после Израиля у меня был выбор: ехать в «Днепр» или в «Черноморец». В первом разговоре Леонид Иосифович дал понять, что я ему интересен как игрок. Мы общались по телефону, и я признался, что у меня рука в гипсе. Думал, откажет. Но услышал: «Ты же в футбол не руками играешь. Приезжай!». Это придало мне уверенности.
Мне повезло быть в составе Черноморца периода 1994−1996 годов. У нас была очень сильная команда: что ни игрок, то звезда. В чемпионской гонке мы составили конкуренцию «Динамо» (в сезонах 1994/95 и 1995/96 команда занимала вторые места в чемпионате, отставая от «Динамо» соответственно на 10 и 6 очков, — прим. ред.) Я благодарен Буряку за доверие и шанс проявить себя в «Черноморце».
— Действительно ли Буряк работал вместе с вами на тренировках?
— Он мог и в квадрат с нами сыграть, и нейтрального, и где-то в игровых сериях. А как штрафные выполнял — это вообще отдельная история: спросит, куда бить, и кладет мяч точно туда.
— С Виктором Колотовым было интересно работать?
— Да, но работать с ним мне пришлось недолго. Он возглавил олимпийскую сборную после Владимира Мунтяна. О Колотове могу сказать лишь одно: он жил футболом. Очень волновался за результат, всегда эмоционально реагировал, иногда настолько, что казалось — сейчас выскочит на поле.
— Самый эмоциональный тренер, с которым вы работали — это Сабо или Грозный?
— Мне трудно сказать. Я не могу утверждать, что другие тренеры были неэмоциональны. Просто каждый проявлял эмоции по-разному: кто-то агрессивнее, кто-то сдержаннее. Это зависит от характера человека. С годами изменился и футбол, и поведение тренеров. Если раньше спокойно сидели на скамейке, то сейчас все стоят вдоль поля, активно подсказывают, жестикулируют и направляют игру.
— Трудно ли подстраиваться к новому тренеру и его подходам к футболу?
— Если ты профессионал, то должен максимально быстро адаптироваться к требованиям нового тренера.
— Что можете сказать о Мироне Маркевиче?
— Маркевич запомнился как требовательный тренер, который умел найти подход к каждому футболисту и заставлял работать на максимум возможностей. Его требовательность формировала характер команды.
«Лужный сначала помогал мне во всем»
— Какое значение для вас имел переход в киевское «Динамо»?
— Меня трижды приглашали в «Динамо». Первые два раза — еще в юном возрасте. Сначала, когда я хорошо проявил себя в перволиговой «Скале», меня заметили и пригласили приехать, но я выбрал родные «Карпаты». Затем — когда уже играл за молодежную сборную Украины, снова звали в «Динамо», говорили, что хотят видеть меня в команде. Но тогда все было как-то размыто. Мол, «приедешь — проявишь себя, будем смотреть».
А уже когда я переходил из «Черноморца», то это была другая история. Я уже был сформированным футболистом и четко знал, что меня берут в первую команду, на меня рассчитывают. Контекст был совсем другим.
— Как вас приняли в «Динамо»?
— Нормально. Со многими динамовцами я уже пересекался в сборных, хорошо их знал. Поэтому в плане коммуникации никаких проблем не было.
— Кто-то из опытных игроков «Динамо» помогал вам освоиться в команде?
— Когда я только пришел в «Динамо», Лужный поддержал меня во всем. Сказал: «Не переживай, я помогу тебе». Мы оба из Львова, поэтому на сборах жили вместе.
— Вы, как львовянин, общались в «Динамо» на украинском языке?
— Сначала — да, но пришлось перейти на русский, потому что почти все игроки говорили именно на нем. На украинском говорил разве что с Олегом Лужным, но это было только в быту. На футбольном поле же язык — интернациональный.
— Помните свою первую встречу с Валерием Лобановским? Ваше первое впечатление?
— До момента его возвращения в «Динамо» я видел Лобановского только с экрана телевизора. Когда впервые увидел его перед собой и понял, что теперь придется с ним работать, было определенное волнение. Как он меня воспримет? Какое впечатление произведу? Надо же было перед Мэтром показать себя только с лучшей стороны.
Что Кардашу сказал Лобановский? «Обычные, простые слова»
— О чем был ваш первый разговор с Лобановским?
— Он сказал обычные, простые слова: «Настраивайся на тяжелую работу». Думаю, такой посыл получили все игроки «Динамо».
— Сборы у Лобановского — это одно из самых сложных испытаний в жизни футболиста?
— Да, сборы у Лобановского были очень тяжелыми. Вспоминаю, как во время игровых упражнений мы отрабатывали интенсивность, постоянно поддерживая высокий темп. Мячи стояли у края поля, и их сразу подавали нам. Сначала это было очень сложно, но со временем, через год-два, мы уже втянулись в этот ритм.
А вот новички, которые приходили в команду, на таких сборах почти все свободное время спали, восстанавливаясь через сон. Мы же могли и в карты поиграть, и книжку почитать, и телевизор посмотреть в холле.
— Какое упражнение для вас было самым сумасшедшим?
— Не секрет, что футболисты не очень любят упражнения на дорожках, когда есть метры, секунды и нужно терпеть. Здесь уже не схитришь, как это иногда бывает на поле, где ты один из одиннадцати. Для меня труднее всего было, когда мы бегали такую «лесенку» на время: 100, 200, 300, 400 метров, а затем то же самое в обратном направлении. Таких нужно было пробежать три серии. Ты боролся и с секундами, и с партнерами, которые бежали рядом. Надо было не отставать, а стараться быть среди первых.
— Кто в «Динамо» был вашими главными конкурентами?
— Не каком-то этапе Юрий Калитвинцев, потом я конкурировал за место в основе с Валентином Белькевичем и Алексеем Герасименко.
«У игроков «Динамо» автопарк действительно был солидный»
— Скажите, сколько у вас золотых медалей чемпионата за время выступлений в «Динамо» — три или пять?
— Знаете, сразу и не вспомню — надо посмотреть. Кажется, больше трех. Ярче всего запоминается именно первая медаль. У меня так было в Черноморце, когда взял серебро, и в «Динамо», когда завоевал первое золото. А вот вторая — уже как-то не так. Но все равно они все ценны.
— Вы помните, какое чемпионство далось вам тяжелее всего?
— Это когда в сезоне 2000/01 все решалось в последнем туре. Мы обыграли «Днепр» в Киеве — 2:1, забив два гола в конце игры, и опередили «Шахтер» на одно очко. Я тогда был среди запасных, но хорошо помню, в какие именно ворота забивали Несмачный и Мелащенко.
— Много шампанского выпили?
— Ну, да. (Улыбается). У нас была традиция: время от времени собираться всей командой вместе с женами. Новый год праздновали всей командой, и после матчей в Лиге чемпионов также иногда устраивали совместные встречи. В «Динамо» мы были настоящей футбольной семьей.
— За достигнутый результат у вас были хорошие премиальные?
— В цифрах точно не скажу — не помню, но это были внушительные суммы.
— Когда купили первую машину?
— В «Динамо» мне дали «Мазду», я ее продал, добавил денег и купил авто другой марки.
— У кого из игроков «Динамо» была самая крутая машина?
— Автопарк у нас действительно был солидный. Некоторые из игроков были на этом зациклены — Андрей Гусин, Каха Каладзе. Мы имели финансовую возможность покупать дорогие авто. В основном, пригоняли их из Германии: кто-то — «Мерседес», кто-то — БМВ.
— Автомобиль какой марки у вас был?
— У меня был «Мерседес» С-класса, а потом уже позволил себе «Лексус» — классом выше.
— А сейчас какая у вас машина?
— «Ауди».
— Насколько важны деньги в футболе?
— Для меня деньги определенное время не имели решающего значения. Главным для меня было играть в хорошей команде под руководством опытного тренера. Мои цели были — высокие места, больше забитых голов и вызов в сборную. Впоследствии, на определенном этапе, деньги уже начали иметь значение. Потому что женился, родился ребенок, появились бытовые хлопоты. И в этом нет ничего плохого, ведь футбол — это такая же профессия, как и любая другая.
— Сейчас вы можете сказать о себе, что вы обеспеченный человек?
— В зависимости от того, с кем сравнивать: с футболистами, которые сейчас играют в УПЛ где одни заработки, или с теми, кто играет в Первой или Второй лиге или среди любителей. Там зарплаты совсем другие.
«Когда впервые увидел Леоненко в бане, был удивлен»
— Вы пришли в «Динамо», когда в нападении играли 19-летний Шевченко и 22-летний Ребров. Какими они были на тот момент?
— Лобановский любил повторять: «Мы должны демонстрировать высокий уровень командной игры. А уже в рамках командной игры каждый проявляет себя индивидуально». Команда росла, и вместе с ней росли игроки. Представьте себе: если команда играет плохо и не дает результата, смогли бы тогда проявить себя Шевченко и Ребров? Маловероятно.
Конечно, Шевченко был индивидуально очень сильным игроком. Резкий, бил с обеих ног, имел прекрасную стартовую и дистанционную скорость и умел завершать атаки результативными ударами. А что еще нужно нападающему? То же самое можно сказать и о Реброве. Хотя он и невысокого роста, но очень прыгучий. Ребров умел достать мяч головой в самой высокой точке. Это, наверное, естественное чувство момента, координация.
— Александр Шовковский известен как мастер отражения пенальти. Насколько часто он отрабатывал этот элемент во время тренировок?
— Отдельных тренировок по пробитию пенальти у нас не было. Иногда между игровыми упражнениями могли пробить 11-метровые, но чтобы систематически — такого не было. Разве что перед кубковыми матчами, когда существовала вероятность серии пенальти, тогда этот элемент добавляли в тренировочный процесс.
— Вы застали Леоненко в команде?
— Да, пришлось немного поиграть с ним. Потом у него была травма, он занимался индивидуально. А когда вернулся Лобановский, он сделал ставку на других исполнителей.
— От Леоненко всем перепадало?
— Леоненко — доброжелательный человек и сильный футболист. Физически очень развит. Когда впервые увидел его в бане, был удивлен: не видел, чтобы он занимался в тренажерном зале, но пресс у него — идеальный. Откуда? Наверное, такая генетика.
— Почти каждому он давал прозвище. Вам тоже?
— Нет, он обращался ко мне по имени. Агрессии за ним я не замечал. Наоборот — добрый, улыбчивый, балагур и шутник.
Кто из динамовцев лучше всех играл в бильярд? Один из них — обладатель «Золотого мяча»
— Видели ли вы Лобановского улыбающимся?
— По выражению лица Лобановского трудно было понять, доволен он или нет. Можно было догадаться о его настроении разве по тембру голоса. Внешне он почти не проявлял эмоций.
Помню, однажды у нас был разбор двусторонней игры. Просматривали видео. Лобановский обратил внимание на эпизод — то ли штрафной, то ли угловой. И спрашивает: «Кто персонально должен был играть с Федоровым?» И тут кто-то из игроков (Дмитрий Михайленко, — прим. ред.) в шутку называет фамилии легендарной хоккейной тройки — с Федоровым играли Могильный и Буре. Лобановский не удержался — улыбнулся. Это действительно правдивая история, я это видел собственными глазами.
— За сколько дней до матча Лобановский переводил команду на базовый режим?
— Все зависело от того, какая игра нас ожидала. Если матч в еврокубках выпадал на среду, то уже в понедельник мы заезжали на базу на обед. При этом учитывали, сколько игр было до того и какую нагрузку мы получили. Иногда, если матч чемпионата был в субботу, сразу после игры ехали на базу для восстановления. Уже вечером — ванны, массаж, затем сон. В воскресенье — легкая пробежка, баня, снова массаж. Затем Лобановский мог нас отпустить домой, а уже в понедельник все снова собирались на базе.
— Как проводили свободное время на базе после тренировок?
— Одни — за бильярдом, другие играли в теннис, домино или карты.
— Кто лучше всего играл в бильярд?
— Говорят, Иван Яремчук хорошо играл в бильярд, хотя не из нашего поколения. А из нашего — Шевченко и Белькевич.
— А во что играли вы?
— В настольный теннис вместе с Андреем Гусиным.
«Мог поменять 100 долларов в казино и играть час, чтобы получить адреналин»
— Вы азартный человек?
— Скажем так, люблю игру. На базе играл в теннис, бильярд, карты.
— В карты больше выигрывали или проигрывали?
— Мы не ставили целью заработать на этом деньги. Играли, чтобы просто провести время. Играл ли я в карты в казино? Да, мог обменять фишки на 100 долларов и играть, например, час, чтобы получить адреналин. Для меня этого было достаточно. Больше играл в карты, чем в рулетку. Конечно, хотелось выиграть.
— Сколько больше всего вы выигрывали в казино?
— Сто долларов. Я менял на фишки по одному или по пять баксов. Играл в Блэкджек или 21. Когда уже уходил и менял их обратно, иногда получалось больше — выигрыш составлял 100 или 150 долларов.
— Делали ли вы ставки на футбольные матчи?
— Нет, никогда. У нас в командах такое практиковалось. Могли ставить на счет матча, скажем, по 100 гривен. Но я всегда пасовал. Был сторонним наблюдателем.
— Вы застали времена, когда в «Динамо» начали появляться легионеры, причем не только из ближнего зарубежья? Как к этому относился Лобановский?
— Времена менялись. Лобановский, как мудрый человек, думаю, сумел подстроиться. Никаких барьеров между нами и с легионерами не было. Разве что, например, румыны больше держались вместе — это нормально. Каждый находил себе друзей по языку или общим интересам. Я некоторое время жил на базе вместе с Гиоане, мы до сих пор общаемся. Нечасто, но контакт поддерживаю и с Деметрадзе.
Как отреагировал Лобановский, когда увидел, что все футболисты побрились перед матчем с «Манчестер Юнайтед»? «Вопрос не в волосах»
— Опишите ощущения, когда стоишь в центре поля и звучит гимн Лиги чемпионов?
— Эти ощущения трудно передать словами. Пожалуй, каждый футболист мечтает об этом. Перед тобой заполненные трибуны, и все это — как грандиозный спектакль. В этот момент ты понимаешь, что мечта осуществилась, ты — часть лучшего клубного турнира в мире. Эмоции просто бьют через край.
— В Лиге чемпионов вам довелось играть на многих легендарных аренах. Какой стадион произвел на вас наибольшее впечатление?
— Культура боления на каждом стадионе разная. Англичане — поддерживают команду песнями и лозунгами от первой до последней минуты. Испанцы, в этом плане менее эмоциональны. Наибольшее впечатление на меня произвел стадион у «Реала» — «Сантьяго Бернабеу». Он построен так, что гул трибун не рассеивается, а как будто зависает внутри чаши стадиона. Этот рев, усиленный близостью трибун давил на соперников, а своих, наоборот, подгонял вперед.
— Кто из тех футболистов, кого вы встречали на поле вас больше всего поразил?
— Когда мы играли с «Ювентусом» ответный матч, больше всего впечатлил меня Зидан. Он раздавал передачи направо и налево, сделал три голевых паса. Зидан делал все так легко и непринужденно, что трудно было осознать такое мастерство.
— Можно ли сказать, что матч с лондонским «Арсеналом» в Киеве был для вас самым ярким?
— Против «Арсенала» я отыграл весь матч. Заработал штрафной, Лужный подал, а Головко головой забил второй гол. Хорошо помню, что играли мы при очень неприятной погоде — дождь, грязь. После матча наши белые футболки полностью испачкались.
Вспоминаю слова Лобановского: «По футболке после матча сразу видно, кто работал на поле, а кто — нет».
Позже мы играли против «Панатинаикоса». Поздняя осень, но в Киеве царила настоящая зима — снег, мороз. Мы вышли на поле, в подштанниках под игровыми трусами, а греки, кроме вратаря, — без них. Первый тайм мы проиграли — 0:1. В перерыве первыми словами Лобановского были: «А ну, быстро сняли все подштанники!» А потом добавил: «Что это такое? Команда с юга приехала — и играет без подштанников, а вы, местные, понадевались».
Вот так Лобановский нам бросил посыл, в котором было мало об игре, о тактике, но этого хватило. Мы вышли после перерыва, забили два мяча и победили. Для нас Лобановский был больше, чем просто тренер. Это был и психолог, и педагог, и наставник. Он тонко чувствовал футболистов, их состояние и атмосферу в команде.
— Как возникла идея побриться наголо перед домашней игрой с «Манчестер Юнайтед»? Вы тоже это сделали?
— Да, конечно, побрился вместе со всеми (улыбается). Результаты у нас тогда были не слишком утешительными (проиграли первый матч группового этапа Лиги чемпионов ПСВ — 1:2, а через три дня вылетели из Кубка Украины, уступив в серии пенальти перволиговому Спартаку из Сум — 2:4, — прим. ред.) Собрались вместе, и кто-то вскользь говорит: «Давайте что-то изменим, может, подстрижемся?» А другой в шутку добавил: «Наголо» (улыбается).
— И какая была реакция? Поддержали ли все идею?
— Не все были за. Некоторые высказывались против. Не хочу называть имен, но были такие, кто говорил: «Вы представляете меня без волос?». По-моему, кто-то сказал: давайте не совсем под ноль, оставим хотя бы сантиметр.
— Вместе брились или каждый отдельно?
— Все брились в одном месте, но не одновременно. Кто-то первым пошел, а потом звонил другим: «Подъезжайте сюда, мастер ждет, инструмент готов».
— Как на это отреагировал Лобановский?
— Сдержанно. Увидев нас побритыми он сказал: «Не думайте, что теперь вы начнете играть лучше. Вопрос не в волосах, а в вашем отношении к футболу».
— Есть ли у вас желание в будущем поработать главным тренером какого-то клуба?
— На данном этапе я являюсь спортивным директором футбольного клуба Второй лиги. Для меня это новый вызов, ведь это тоже футбол, но с гораздо более широким функционалом, чем у тренера.
— О чем вы мечтаете?
— Больше всего сейчас хочу, чтобы война как можно быстрее закончилась нашей победой, и наступил долгожданный мир. Чтобы все семьи, разделенные войной, смогли собраться вместе, за одним столом. Именно об этом я мечтаю больше всего.
Александр Петров
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Лучший комментарий