При жизни Валерия Васильевича о нем не было издано в Украине ни одной заметной книги. По-настоящему близко знавшие его люди не спешили с мемуарами. Остальные боялись. Если кто-то и писал, то в стол. Оно и понятно. Лобановский бы замочил всех авторов, по крылатому выражению Путина, в сортире и слил бы воду вслед.
И не потому, что так ревностно относился к своей особе. Просто нашел бы уйму неточностей, биографических и профессиональных. Он даже собственным «Бесконечным матчем» был неудовлетворен, считая, что автору литзаписи не хватило футбольных знаний и ясности слога, дабы донести до читателя точь-в-точь все задуманное и наговоренное.После кончины В.В. ситуация изменилась. Если клубные помощники, коллеги по тренерскому цеху и ученики тактично ограничились воспоминаниями, то посторонние повели себя иначе. Видевшие Лобановского раза три по телевизору, выложили о нем бредовые истории в интернете. Те, кто иногда пересекался с ним на пресс-конференциях или в аэропорту, посвятили этому событию рассказы, самые беспардонные - поспешили в спекулятивных целях наваять тома...
Свою лепту в сотворение хвалебных легенд и медоточивых историй внесли руководители динамовского клуба. Убежден, это стало одной из причин последующих неудач киевлян. Согласно срочно взлелеянному культу Валерия Лобановского, категорически не поощрялась критика его творческого наследия, а жалкие творческие потуги официально назначенных преемников полагалось возносить до небес. Так из страны выдавили нескольких толковых тренеров, которые отстаивали взгляды, отличные от постулатов, безусловно, самого результативного футбольного специалиста второй половины ХХ века на территории СССР и всем постсоветском пространстве.
По текучести кадров «Динамо» стало напоминать проходной двор с беспощадными сквозняками. А по качеству, то бишь по бесперспективности большинства новичков, - дорогостоящую ночлежку для европейских и южноамериканских бомжей, решивших пересидеть на добротных украинских харчах, пока их не подберут и не приютят другие, такие же недобросовестные скауты… Если футбольная неполноценность многих легионеров заметна невооруженным глазом, спрашивается: куда смотрели динамовские селекционеры во время длительных и дорогущих командировок за океан и кому выгодно набирать такой второсортный и скоро портящийся продукт за вызывающие сомнение официально озвученные немалые суммы?
Лобановский, по моим журналистским наблюдениям, трудно приноравливался к новым реалиям, возникшим на рынке игроков с начала девяностых. Привычка диктовать подопечным условия не только труда, но и отдыха, стала натыкаться на бетонную стену контракта. Но В.В. приспособился, обеспечив международный взлет 1998-2000 годов с третьим, если не с четвертым поколением вышколенных им исполнителей. При нем нынешняя чехарда с составом была бы невозможна по определению. Как и нездоровая атмосфера в команде, в которой сопляки мнят себя незаменимыми после первого забитого или отраженного мяча; ключевая роль спортивного директора отдана на откуп случайному человеку, состав делегации при выезде на зарубежные сборы зачастую «уточняют» старые администраторы, поведение которых давно вышло за рамки приличия.
О самом насущном, о том, что творится на опустевшем троне мэтра, трудно писать без содрогания. Метания хозяев клуба в поисках достойного наследника напоминают судороги тонущего слепого кутенка. Только кутенок не видит спасительного берега, а динамовские поводыри замечать его (понарошку или всерьез?) не желают, они слепы по собственной воле. Рокировка зимы 2011 года с возвращением из Москвы однажды уже уволенного Семина ничего, кроме сожаления, вызвать не может. Знатоки закулисных маневров ссылаются на то, что Семин был вынужден вернуться в московский «Локомотив» из-за своих именных акций, которыми он мог распорядиться лишь находясь внутри клуба «паровозников». Но при чем здесь интересы киевского «Динамо»? Несостоятельная стратегия стоила клубу очередной потери высоты… Хотя одно доброе дело за Газзаевым все-таки числится. Он отстранил от тренировочного процесса постоянно сующего свой нос в чужой вопрос «синьора» Чохонелидзе… Возможно, когда вы читаете эти строки, старый-новый наставник Семин уже успел доказать, что игра стоила свеч и он вторично вошел в одну и ту же реку, сопровождаемый криками восторга и брызгами шампанского. Впрочем, я позволю усомниться в столь оптимистичном развитии сюжета. При стечении самых благоприятных обстоятельств, удел старательного московского гостя – победа в украинской гонке с донецким «Шахтером». Теперь это, даже при весьма посредственном уровне внутреннего первенства представляется динамовским заправилам максимальной задачей. Впрочем, как и пристойное выступление в достаточно слабенькой, португализированной до неприличия Лиге Европы-2011. Хотя при Лобановском сие считалось проходным номером, обязательной программой!
Горестно наблюдать, до чего докатилось наша любимая команда в новом веке! Я желаю землякам-потомкам дождаться счастливых перемен, верю в них. Нам же остается нырять в благословенное прошлое. Благо, я пригласил читателя в путешествие по нему...
ФИГУРА ЛОБАНОВСКОГО. В пору футболистом его называли Лобаном, а еще «рыжим подсолнухом», «балериной», «гением угловых», «ювелиром, чуравшимся черновой работы». За кромкой, на тренерской скамейке стали величать «маятником», «мэтром», «железным полковником», «айсбергом», «ледяной горой», «королем», хотя в киевском футболе ушедшего столетия царило минимум три-четыре самодержца – властителя болельщицких дум и сердец...
В советские времена Лобана куда чаще поносили, нежели восхваляли: слишком упрям, самонадеян, непокорен, льет на мельницу побед, увы, не московских команд. По возвращению из ближневосточного плена-вояжа – пели сплошные дифирамбы. После смерти превратили в идола.
Любим проповедовать: что занадто – то не здраво. В действительности же и критикуем зубодробительно, и восхваляем без удержу, почему-то забывая, что каждая личность, тем более – такая даровитая, как Валерий Васильевич, соткана из противоречий. Тем более, выросшая и сформировавшаяся в эпоху двойных стандартов, тем более – вынужденная действовать на виду у миллионов. И самый преуспевающий в своем ремесле публичный человек далеко не всегда соответствует принятым нравственным критериям. Наоборот, он чаще всего неуживчив, ершист, пренебрегает этикетом и прочими условностями, тяжел в общении, скрытен во всем, что касается личной жизни. Короче, чувствует себя в своей стихии только на любимой работе. И занимается ею 24 часа в сутки.
Лобановский вырос в непростой семье. Это тоже отложило отпечаток на формирование его характера. Вдумайтесь: отец Василий Михайлович – из графского рода Лобко-Лобановских, в отличие от старших братьев – физика и профессора педиатрии, – был обыкновенным рабочим на мельзаводе. В семье мамы Александры Максимовны – все революционеры. Очень сильная, волевая женщина, она воспитывала сыновей в духе советского патриотизма. Большое влияние на ребят, имел прикованный к постели брат матери, один из первых комсомольских вожаков Украины, писатель Александр Бойченко, который прочил младшему племяннику, любившему играться с машинками, будущее технаря. Валерий и вырос технарем, только футбольным. Хотя оба брата закончили технические вузы, крупным инженером-теплоэнергетиком, руководителем института стал старший – Евгений...
Из редкого выбора послевоенных забав – играть в войну или гонять мяч - Валерка прикипел ко второй. Среди юных футболистов он выделялся высоким для послевоенного поколения ростом и хрупкостью фигуры, а главное – ловкостью и сообразительностью, нестандартной техникой. Водил мяч, словно приклеенный к левой ноге, так, что запросто мог полкоманды обмотать. Забив гол, старался сам подобрать мяч из воображаемой сетки и, прижав его к груди, быстро отнести к центру поляны. Эта вызывающая улыбку привычка сохранилась за ним и в классе «А», и в олимпийской сборной страны. А трепетное отношение к суевериям сопровождало Валеру с детства, когда он прятал под подушку «счастливые» предметы, и до последних дней.
В автобус команды Валерий Васильевич всегда входил последним. Не разрешал брать на матч женщин-пассажирок, делил окружающую обслугу на везунчиков и «черных котов». Ревниво следил, чтобы выглаженную женой Аделаидой Панкратьевной одежду привозили на базу в день игры ровно в четырнадцать часов. Старался не наступать на стыки половиц в раздевалке, для чего вынужден был иногда двигаться вприпрыжку. Появлялся из тоннеля чуть впереди арбитров, когда команды заканчивали разминку. Перед самым выходом на поле придерживался еще одного ритуала. Считал обязательным помолчать с командой, присев на дорожку. Выдерживал семисекундную паузу, когда все сосредотачивались, и резко хлопал в ладоши, выводя ребят из оцепенения. Для них хлопок Лобановского служил своеобразным стартовым выстрелом, свистком к началу матча, звучащим на добрый десяток минут раньше судейского, что помогало киевлянам сразу, без раскачки включаться в игру. Таким образом В.В. сознательно или невольно придерживался гипотезы английского футбольного журналиста Брайана Гленвилла, который проповедовал теорию «особой важности» первых и последних минут тайма, всей встречи, особую ценность голов не только в раздевалку, но и самых стремительных – сразу из раздевалки.
...Родители поначалу игнорировали купу сбитых левых башмаков и потакали увлечению младшенького, полагая, что оно с годами минет. Ошибались. Футбол для Валерия оказался первой и самой серьезной привязанностью, смыслом всей жизни. Ничто не смогло остановить Лобановского на пути к четко обозначенной цели: ни уговоры матери, ни подножки защитников, ни фырканье тренеров, ни газетные пасквили. Обделенный, в частности, из-за собственного своеволия и упрямства, полноценной игровой карьерой, он сполна реализовал себя в статусе футбольного тренера-режиссера. Ни возраст, ни смена эпох и общественных формаций не мешали ему быть новатором в любимом деле. Он многократно доказывал соперникам и недругам, что открыл неподвластные другим футбольные секреты. Делиться ими не спешил. Зачем? Разложение по полочкам сути, технологии фокуса лишает прелести и загадочности само представление и фокус может просто не получиться!
Лобановский никогда ничего не забывал и не прощал. Ни доброго, ни злого. Заботился о бывших подчиненных, обязательно сводил счеты с идейными врагами. С близкими людьми, среди которых иногда проскальзывали журналисты - Валерий Березовский из Москвы, его киевский тезка Мирский и сидевший когда-то у нас в плену немец Карл-Хайнц Хайманн – мог общаться часами, становился приветливым, душевным, улыбчивым. Позже в этот узкий круг проник еще выходец из спецслужб, тассовец Александр Горбунов, интеллигентный и вкрадчивый выпускник института военных переводчиков. Литературному поденщику Горбунову, в отличие от других, футбольно глубоко образованных собеседников Лобана, было все равно, о чем писать: о финской сауне, конкурсах красоты или пьянстве юных хоккеистов. Но он прекрасно понимал, что внимает человеку редкого дара, неприкрыто восхищался мэтром и через телеграфное агентство всего Советского Союза ретранслировал принципиальные для Лобановского идеи и заявления.
Говорил В.В. о футболе, и только о нем. О большой роли психологии, мотивации, о том, что игра будет развиваться независимо от роли тренера, но и не без оного – мудрого стратега с глубоким шахматным мышлением, и когда-нибудь – через сто, тысячу лет достигнет полной универсализации. Считал, что навстречу разумной взаимозаменяемости, гармонии движется развитие многих командных игр в мяч. Любил беседы и споры на равных. Ценил профессионалов любой отрасли. Актера Олега Борисова, его коллег по ленинградскому БДТ, спектакли которого непременно посещал, находясь в городе на Неве, расспрашивал о театральном ремесле. Министра внутренних дел Украины Юрия Кравченко, когда тот приехал в октябре-1999 в госпиталь своего ведомства, чтобы вручить Лобановскому поковничьи звезды и папаху, забросал вопросами о милиции...
Журналистскую массу во время редких контактов предпочитал поучать, без устали напоминая репортерам о журналисткой этике. Лукавил, заявляя, что ничего не имеет против критики игры своих подопечных, но настаивал: набравшийся смелости автор должен обязательно указать, что это его личное мнение, а не точка зрения безымянных болельщиков; или же сослаться на комментарий конкретного лица. Но какой Пупкин, Петренко, Сидорчук, даже знающий футбол изнутри, захочет схлестнуться в публичной полемике с самим Лобановским? Нонсенс. Таким образом В.В. невольно способствовал, во всяком случае, не препятствовал превращению киевского «Динамо» в священное животное, а всех, официально связанных с клубом лиц, в неприкосновенных особ.
В семидесятые абмициозного динамовского тренера дозволялось критиковать даже в домашних изданиях. К середине восьмидесятых, когда Лобан вернулся поднимать команду из руин после Юрия Морозова, такое уже было невозможно. Это я почувствовал на собственной шкуре, выдав в июле 1985 года репортаж о странной ничьей «Динамо» и «Днепра», похожей на договорную. Намека оказалось достаточно, дабы мне настоятельно порекомендовали в дальнейшем печататься под чужой фамилией и потащили на разборку в отдел агитпрома ЦК. Из газеты «Київська правда» я не вылетел только потому, что вскорости предсказал исход еще одного договорного матча «Шахтер» - «Черноморец» в Донецке, чем убедил секретаря обкома по пропаганде Павленко и главного редактора Заруду в реальности сговора. Впрочем, писать откровенные статьи о советском футболе мне запретили до той поры, пока в Украине с опозданием почти на два года, по сравнению с Москвой, не грянула горбачевская перестройка.
Лобановский быстро научился управлять тренировочным процессом на основе накопленной информации (поклон Михаилу Ошемкову!), беспрерывно пополняемых знаний, разработок научной бригады Анатолия Зеленцова, собственной интуиции, наконец. Главным своим коньком они с Олегом Базилевичем сделали интенсификацию действий футболистов на поле, их универсализм и взаимозаменяемость. Об этом я уже писал в главе «Несравненный Базиль». Главное отличие Валерия Васильевича от Олега Петровича, по-моему, состояло в том, что слово первого было непререкаемо, мнение второго – вполне обсуждаемо. Всецело преданный «Динамо» Базилевич, был предан остракизму в вихре скандала-76, возможно, потому, что видел себя и на преподавательской стезе. Лобановский иной доли, кроме тренерской в родном клубе, не представлял. Это не оправдывает его отказа морально помочь другу Олегу в черную годину вынужденной отставки, но хотя бы объясняет позицию человека, отказавшегося от прежнего уговора покинуть «Динамо» вместе с напарником.
Для киевской команды, для всего советского футбола «измена» Лобановского обернулась огромным выигрышем. Для их последующих отношений с Базилевичем она представляется мне мучительно долго кровоточащей раной, которая стала затягиваться разве что на Ближнем Востоке, когда Валерий Васильевич перебрался в Кувейт из Эмиратов и пригласил Олега Петровича тряхнуть стариной – снова поработать на пару.
Совпало так, что именно в кувейтский период здоровье В.В. основательно пошатнулось. Особенно мучила сердечная аритмия. Худой и подтянутый, что в тридцать, что в пятьдесят лет, мэтр на Востоке превратился в грузного человека с апоплексическим лицом. И в прямом, и в переносном смысле, тренер существовал в вакууме. Замкнутое пространство роскошной виллы, где он прятался большую часть дня от несносной жары, подавляло. Раздражала закулисная возня шейхов, пытавшихся навязывать в состав своих любимцев. Мучила невозможность, как прежде, заниматься на улице вместе с подопечными, мгновенно погружаться в курс последних событий мировой футбольной жизни (грандиозная интернетовская сеть еще ткалась). Не спасало и присутствие жены, которая сопрождала его в длительных командировках с поры первого серьезного приступа мерцательной аритмии в 1988 году, когда Лобановский вынужден был пропустить турнир сборных в Западном Берлине...
Наезжавшие к тренеру на Ближний Восток гости дивились переменам с ним. Валерий Васильевич выглядел смертельно уставшим от жизни человеком. Почти перестал носить костюмы с галстуками, вечерами не мог обходиться без любимого французского коньяка. Причем порции ежедневно потребляемого «Хенесси» измерялись стаканами… Это было тем более поразительно и печально, что всегда державший строжайший режим Лобановский в молодости вообще не пил. По одной из бытующих среди старых динамовцев версий, он окончательно разругался с тренером Виктором Масловым, на которого потом в зрелые годы молился, именно из-за неприятия спиртного...
Предложение вернуться в «Динамо», которое он оставил в девяностом, потеряв всякую мотивацию в работе и проиграв выборы в Верховный Совет СССР (и дернул же его черт влезть в эту авантюру!), поспело в самый раз. Пусть В.В. долго колебался, отнекивался, ссылаясь на большущие проблемы со здоровьем, он наверняка понимал, что это прекрасный шанс раствориться в родной стихии и продлить себе полнокровную жизнь… Неважно, какие посулы и аргументы приглашающих возымели действие. Как любил подчеркивать сам Валерий Васильевич, главное – результат.
В советские времена Лобановский весьма жестко держался с подопечными. Футболисту с ним никогда нельзя было расслабиться, даже самому удачливому и заслуженному приходилось постоянно доказывать, что он лучший и достоин находиться в обойме. Скажем, у Валерия Васильевича ходил в любимцах Владимир Веремеев. Но если Вячеслав Соловьев и Виктор Маслов со своих фаворитов Андрея Бибы и Виктора Серебрянникова пылинки сдували, а Серебру полуофициально дозволялось даже расслабиться после игры, у Лобановского все обстояло иначе. Тот, кто пришелся ему по душе, имел единственное преимущество – вкалывать на поле и занятиях больше всех, доказывая, что, тренер в своих предпочтениях не ошибся.
Внешне подчиняясь требованиям компартийных кураторов, рыжий упрямец гнул свою линию, невзирая на табу и запреты. Приказали не убирать из команды Трошкина и Матвиенко после 1976 года – он их оставил, позволил стать чемпионами в сезоне-77, после чего все равно перевел в «Днепр». Там, где мэтр начинал тренерскую карьеру, Владимир и Виктор не без успеха завершали игровую. А для «днепропетровца» Матвиенко еще и квартиру выхлопотал…Или приказали убрать с глаз долой научную бригаду Анатолия Зеленцова. Тренер дословно так и поступил – вывел бригаду на время из штата и спрятал от нескромных глаз место новой резиденции, в которой зеленцовские ребята продолжали экспериментировать и опробовать найденное на динамовцах.
Частенько воевал с таким же непокорным талантищем, каким был сам,- Олегом Блохиным. Случалось, переводил неподражаемого форварда в дубль. В порыве гнева пытался отчислить. Не дали. Это был единственный случай, когда коса футбольного специалиста В.В. нашла на камень другого, еще более авторитетного В.В. – футбольного болельщика по фамилии Щербицкий… Зато с другом Блохина, одним из лучших полузащитников киевского «Динамо» ХХ века Леонидом Буряком разобрался быстро и без сантиментов. А ведь речь шла о прекрасном, режимном игроке, капитане команды 1982-83 годов. Будущий тренер, Леонид Иосифович попытался вмешаться в кадровую политику вернувшегося из московской командировки Валерия Васильевича, и поплатился отчислением...
Таким же авторитарным и непоколебимым он предстал перед своими динамовскими футбольными внуками на исходе 1996 года. Время на дворе стояло совсем другое, но поступаться выстраданными принципами и постулатами Лобановский не собирался. Считавшие себя незаменимыми в тогдашнем киевском составе Виктор Леоненко и Юрий Максимов восприняли в штыки возросшие нагрузки и многочисленные режимные запреты. Мэтр с ними церемониться не стал. Первого, вопреки вою, учиненному прессой, выпроводил прочь, второго отпустил на заработки в Германию.
Нынешние интернет-летописцы методично внедряют в болельщицкое подсознание мысль, будто бы В.В. категорически не хотел отпускать Максимова за границу, чуть ли не сражался за полузащитника… Сомневаюсь, что Юрий Вильевич нуждается в такой искусственной поддержке. Он и бременскому «Вердеру» пригодился, и в сборной Украины потом не раз демонстрировал крепкую выучку, но Лобановский за него не держался ни дня. Я стал невольным свидетелем того, как озвучивалось решение об отлучения Леоненко и Максимова от заново создаваемой команды. Случилось это в благословенном Руйте, на уютной немецкой спортбазе, отысканной когда-то менеджером Михаилом Ошемковым и ставшей колыбелью зимней подготовки нескольких поколений «лобанчиков».
...По старому католическому поверью, именно 6 января к детям приходили в гости три короля и дарили новогодние подарки. Киевское «Динамо» с начала 1997 года жило по своему наиновейшему календарю, нарушать который негоже, даже если в этот день главному его составителю стукнуло 58 лет. 6 января в немецкой земле Баден-Вюртемберг – официальный выходной. По такому случаю в описываемую зиму своего возвращения именинник Валерий Лобановский преподнес подчиненным напряженнейший рабочий день. В 8.30 – получасовый кросс на пульсе 150, в 11.00 – занятия с мячом, в 16.00 – теория, в 17.00 – еще одно тактическое занятие с игровыми фрагментами.
Я поспел в засыпанный снегом Руйт, что притулился чуть южнее Штутгарта, к вечерней тренировке.
Валерий Зуев уверял меня, что на занятиях по теории, словно завороженные, сидят не только игроки, но и они, тренеры. Лобановский открывает профессионалам такое, о чем те подчас и не подозревали. Со стороны все кажется предельно просто. Например, на видеомагнитофоне были показаны маневры нападающего с мировым именем за один тайм. Популярный форвард, чья рыночная стоимость тогда составляла 25 млн. долларов, сделал за 45 минут десять технико-тактических действий, в девяти случаях принимал мяч спиной к воротам, однажды попытался пробить с ходу, маневрировал в поисках передачи в радиусе аж 20 метров. И все! Лобановский не стал открывать имя этого бомбардира, но дал понять, что по его тренерским меркам, по меркам футбола на исходе девяностых, этот форвард (речь об англичанине Алане Ширере), фигурально выражаясь, и фунта ломаного не стоит. Хотя болельщики от него в восторге и давно возвели в ранг звезды. «Но я предпочитаю команду-звезду, - подчеркнул тренер. - В такой лидеры появятся сами».
За четверть века знакомства с Валерием Васильевичем это была всего вторая с ним встреча с глазу на глаз. Мэтр, чье молчание с каменным лицом на пресс-конференциях и показушных мероприятиях стало предметом шуток, источником пословиц, в день рождения немного разоткровенничался. Вот что он рассказал тогда в Руйте:
- Не согласен, что мне приходится начинать с нуля. На сбор в Германию прибыло 30 квалифицированных футболистов. Конечно, все обучены по-разному. У каждого свой опыт, свои представления о футболе. Главное – найти с ними общий понятийный язык. Чтобы мы не говорили – хорошо, плохо, а могли понять и объяснить, что такое хорошо и что такое плохо. Например, активность за тайм, как приемлемый минимум – сорок, а не десять технико-тактических приемов. Значит, и отбирать мяч уметь надо, и перехватывать чужие передачи, и отскакивать назад, врываться в первый эшелон, бить по воротам – все это должен делать каждый современный игрок. Тогда он полезен для команды. А если он сам за себя, задрал нос, то он команде без надобности, только мешает создавать звездный ансамбль. Мы уже лишились двоих – Максимова и Леоненко. Они с нами не готовятся. Не желают много работать, хотят держаться на старых запасах. А то кто бы отказался от опытных мастеров, будь они в состоянии воспринимать веяния времени. Давно пришел черед другой игры. Она - не прихоть Лобановского. Я тут ни при чем. Это требование современного футбола.
Вон видите (показывает на экран) – противоборствуют две внешне равных команды. У той, что слева, четко обозначены зоны действия игроков.Они играют по желобку. Вот шестой номер, опорный. Перемещается чуть в одну сторону, чуть в другую. Вперед не ходит, по воротам не бьет. Позавчерашний день. У команды, что справа, все иначе, трудно сразу сказать, сколько у кого зон действий и каких. Почти все полевые игроки курсируют туда-сюда, возникают то там, то сям. Совсем не обязательно, что команда «подвижников» сегодня выиграет. Иногда все решает один рикошет. Но в девяти случаях из десяти эта команда будет иметь преимущество перед второй с «застывшими» исполнителями.
У киевского «Динамо» сегодня нет звезд, надо создавать команду-звезду, играющую в современный футбол. Если она будет играть в таковой, у нее появятся шансы быть конкурентоспособной на европейском уровне. А если не будет действовать в ультрасовременном ключе, шансов у нее нет.
Очень важно количество игровых действий, их эффективность. Возьмем футболиста Х. Нынче он плохо сыграл, но старался: три раза пробил по воротам, правда, мимо; отходил назад, забирал мяч, разыгрывал его, обострял прорывом атаку. Короче, внес лепту в итоговый успех. Но сегодня был не его день. Успех такого исполнителя реален завтра и послезавтра. У другого же получилось уже сейчас. А после может не получиться, хотя он отработал также грамотно и помог более удачливым партнерам. Вот вам принцип команды-звезды, когда люди вносят равносильный вклад в общий турнирный результат.
Когда установлен понятийный язык, тренеру легко спросить в случае чего с игрока: ты знал, что нужно сделать то-то и то-то, а не сделал. Так нам с тобой толковать бесполезно. Разговор закончен. Тут не место эмоциям. Нужна работа. На 99 процентов именно труд продуцирует будущую звезду. Пример хотите? Игорь Беланов. Я не знаю, звезда он или нет. Но он вырос в мастера, на которого все обратили внимание. В одесском «Черноморце» Беланов раскрывал свой потенциал едва ли на треть. Но Игорь пришел в «Динамо», уяснил, что нужно, дабы спрогрессировать, очень старался. И вырос в классного форварда, лучшего игрока Европы 1986 года. Никаких особенных фокусов. Он делал все, что необходимо в современном футболе. Умел распорядиться незаурядной скоростью, освободиться от самой плотной опеки, ударить по воротам и, не выключаясь из игры, тут же сориентироваться для очередного маневра.
Конечно, обстановка в играх чемпионата Украины 1996-97 годов царит для тихоходов и тугодумов благодатная. Движешься с мячом, тебя никто не атакует. Можно и развернуться, и посмотреть, и передачу неспешную отдать поперек поля. А если на тебя наваливаются несколько соперников, надо крутиться, мгновенно принимать решение. Это - современный футбол. Чтобы в нем освоиться, надо думать, много понимать и работать. Мало толку, если я расскажу сегодня обо всем, что должны освоить назубок молодые ребята. Они не в состоянии сразу переварить такой пласт информации. Нужна постепенность, индивидуальный подход к каждому: как он воспринимает мои требования? Договорились, что будем делать только так. Непонятно – спроси. Возражаешь – поспорим. Докажи, что ты прав. Переубедишь – соглашусь. Но если нет – милости прошу выполнять...
Восемнадцать динамовцев практиковали тем вечером на воздухе, остальные работали в зале. Я мерз возле зеленого газона, усеянного по периметру мячами «Адидас», чтобы игра-тренировка не застопорилась ни на секунду. На каждой половине поля противоборствовали квартеты оранжевых и синих, пересекать середину поля они не имели права. Переводить мяч своим атакующим коллегам четверка обороняющихся могла, только выскочив вся вместе в центральную зону. Противник этому, естественно, всячески препятствовал. Потом защитники перевоплотились в нападающих и наоборот. Оранжевыми руководил тренер Анатолий Демьяненко, синими – его опытный тезка Пузач. Только они могли по ходу занятия делать замечания, вносить коррективы. Зорко наблюдавший за событиями на поле со свистком и секундомером Лобановский изредка комментировал происходящее:
- Вот начались упражнения с подключением одного, а теперь – сразу двух футболистов. Ворвались в зону, получили мяч – нацеленная передача в центр, а там – кто успеет, кто окажется раньше всех в желанной точке. Ребятам нужно думать, думать, думать, все время находиться в напряжении. Дается задание, его не решить автоматически, а только сконцентрировав внимание и выложившись физически. А для начала – освоить чертову дюжину главных требований к игре в атаке и еще столько же плюс одно – к игре в обороне. Это обязательный, как по мне, свод азов большого футбола. Я начертал его в первый день сборов на доске в кабинете теоретических занятий. Можете взглянуть на досуге.
Тем же вечером автор воспользовался советом и законспектировал, изложенные с максимальной простотой, 27 правил понятийного языка Валерия Лобановского. Для расширения собственного кругозора и возможности когда-нибудь сдать мэтру зачет для «чайников»…Многие положения этой футбольной азбуки напрямую, казалось мне, перекликались с обычными житейскими премудростями. Вожак требовал не зазнаваться: «оценивать игру команды исключительно сквозь призму противодействия ее соперника». Заставлял зорко стеречь домашний очаг: «перемещаясь по полю, защитник должен всегда находиться между соперником и собственными воротами», или вдалбливал, что негоже лежать на печи в ожидании удачи: «принимая мяч, нападающий обязан двигаться навстречу ему». А, возможно, под влиянием сильной личности я напридумывал себе все эти привязки-параллели...
Полтора года спустя новое «Динамо» влюбило в себя футбольную Европу, заставив трепетать «Барселону», «Баварию», «Реал». Мне же, увы, блеснуть разговором с Валерием Васильевичем тет-а-тет на понятийном языке случай так и не представился.
Третья и последняя наша встреча произошла на базе в Конче-Заспе и носила стихийный характер. В тот февральский день 2002 года команда киевского «Динамо» отправлялась автобусом (из-за давления врачи запретили В.В. летать) на сбор в Голландию. Оставленный на мое попечение администраторами, убежавшими срочно улаживать вдруг открывшиеся проблемы, тренер пустился в воспоминания. О своем детстве, о болельщиках, заполнявших трибуны ради любования игрой, о том, как подростком носил чемоданчик за почитаемым вратарем Олегом Макаровым. Как настраивал неуравновешенного Сашу Шовковского на серию пенальти против «Спарты» в августовской Праге 1998 года и как не сумел привести его в чувство перед сверхдраматичным киевским полуфиналом Лиги чемпионов в апреле-99 с мюнхенцами: «Случаются матчи, которые вратарь выигрывает в одиночку, и матчи, которые он в одиночку проигрывает, сводя на нет все усилия остальных...»
Тут подоспели администраторы и помогли тяжело ступавшему Васильевичу спуститься с лестницы и взобраться в автобус. Лобановский в последний раз отправлялся на свидание с Голландией, родиной тотального футбола, которому они с Базилевичем предсказали право на вечную жизнь в дерзких семидесятых. Собственное бессмертие Валерий Васильевич начал торить куда раньше - в день, когда поверил в призвание, в предначертанность своей исключительной миссии, не отступив от заветной цели ни на пядь.
Дочь Светлану, о которой очень заботился, жену, близких предпочитал любить по-своему – на расстоянии. Вне футбола вряд ли был счастлив. Будь гении счастливы, гениальность трудно было бы реализовать.
Ушел он тоже гениально. Цветущим маем, как и его великие предшественники в «Динамо» Олег Ошенков и Виктор Маслов. Получил терновый венец прямо в чаше битвы, поднимаясь с тренерской скамьи. Словно сосед по списку самых титулованных тренеров мирового футбола, легендарный шотландский настоятель «Селтика» Джок Стейн. Словно патриарх киевского гандбола Игорь Турчин. Словно божий избранник.
https://www.obozrevatel.com/sport/football/mnogotochie-valeriya-lobanovskogo.htm
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
× 1
Загрузка комментариев
