Игрок одного тренера.

Как – то отложилось в памяти, что в 1968 году в Динамо пришло два талантливых полузащитника – Владимир Веремеев (из нашей «Зирки», тогда еще «Звезды») и Анатолий Боговик (из житомирского «Автомобилиста»).

Я, конечно, мечтал, чтобы как можно скорее в основу Динамо пробился мой земляк, но, честно говоря, худой, как глиста, Веремеев на первых порах проигрывал Боговику. Если в первом сезоне 1968 года они сыграли примерно одинаковое количество игр (2 – Боговик и 3 –Веремеев), то уже в следующем сезоне Боговик по количеству игр далеко обошел Веремеева (он сыграл 17 игр, а мой земляк – только три).

Знаете, чем мне запомнился на поле Анатолий Боговик? Он был думающим игроком, его пасы были изумительно точны по исполнению, да и ударом владел пушечным. Хотя он мало забивал (в Динамо всего 5 голов) , но с его передач много наколотили Бышовец и Пузач. А гол Боговика на последней минуте в ворота Торпедо в Киеве в 1969 году и ныне помню, хоть уже прошло более полувека. Как и до сих пор в голове гол, кажись ЦСКА, со штрафного, метров с 35-40, Астаповскому (да - ЦСКА) летом 1971 года во время закрытия Спартакиады народов СССР.

Боговик у Маслова уверенно становился основным игроком. С весны 1969 года Анатолий уже постоянно играл в основе. Суть в том, что в 1968 году ушли из команды Биба и Щегольков. И если на месте Щеголькова Маслов быстро нашел Медвидя, которого опустил из хавбеков в беки, то место Бибы лихорадило долго. Кого только там не пробовал Маслов. Кто ныне помнит Назарова, Пилипчука? Да и Кащея Дед пробовал в этом амплуа, но заиграл лишь Боговик. Кстати, в том самом чемпионском матче 1969 года со Спартаком, когда Осянин забил золотой гол, Боговик не играл. Я не знаю почему. Но три нападающих (Пузач, Бышевец и Хмельницкий), которых выпустил тогда Маслов по ноябрьской грязи так и не смогли забить гол москвичам.

Пробиться в основу Динамо у Маслова при таких конкурентах, как Серебряников, Мунтян, Сабо – дорогого стоит. Кстати, тогда ходили разговоры, что именно Сабо уговорил Маслова ставить на игру Боговика, а не того же Веремеева.

Следующий 1970 год - это пик Боговика в Динамо. Он основной игрок, он ведет игру и казалось, что так будет всегда. Но Маслова в конце 1970 года сняли , а с Севидовым у Анатолия не сложилось. Севидову более приглянулся Веремеев. Именно Севидов сделал Веремеева тем Веремеевым, которого мы помним и любим. Но мне все же жаль, что Боговик ушел, его умная игра мне нравилась.

Может быть Анатолию не хватило спортивной злости, может скорости мышления, может еще чего-то футбольного. Севидов, кстати, говорил что Боговик играет хотя и напористо, но монотонно, что он не владеет неожиданным скрытым пасом. Может быть и так. Но мне все же кажется, что суть конфликта в личных отношениях. Ведь то, что было при Маслове, не проходило у Севидова – строго и пунктуального тренера. Где-то читал, что однажды когда динамовцы ехали со сборов, Севидов обратился с чем –то несущественным к Боговику, но тот к нему даже не повернулся - ушел. И все…

По рассказам на прощальный матч Яшин вместе с Соснихиным и Мунтяном приглашал Боговика, но Севидов отправил Веремеева. Так ли это , не так, не знаю. Но в том году Боговик из железного игрока основы превратился в игрока замены, а в основе выходил лишь потому, что травмировался Мунтян. Но свои чемпионские матчи он наиграл.

Он ушел. Еще семь лет играл в минском Динамо, где его избрали (назначили) капитаном, потом детско-юношеская спортивная школа этого клуба, затем тренерство в Йемене во время гражданской войны в той арабской стране и в солигорском Шахтере, который в прошлом году стал нам близок.

Но это уже был не тот Толя Боговик, который запомнился своей умной и техничной игрой в нашем Динамо. Видимо Анатолий Боговик был игроком лишь одного тренера. И этим тренером был В.А. Маслов.

С уважением,
Скиф