Легенда киевского Динамо, вице-чемпион Евро-88 в составе сборной СССР Сергей Балтача рассказал, что думает о выступлении сборной Украины на Евро-2024, почему Англия не выиграет чей чемпионат Европы, а также вспомнил свой трансфер из «Динамо» в английский «Ипсвич».
Сергей Балтача«У сборной Украины не было лидеров, которые могли за собой повести команду»
— Сергей Павлович, спасибо, что нашли время пообщаться с «УФ». Чем сейчас занимаетесь?
— Я оставил работу в академии «Чарльтона». Уже год тренирую детей в частной школе. В этой школе не так хорошо развит футбол, как другие виды спорта. В Англии очень престижно, когда вместе с образованием дети параллельно занимаются спортом — футбол, хоккей на траве, регби, крикет. Все традиционные виды спорта в Британии. Руководители школы хотят, чтобы футбол был на уровне с крикетом, регби и хоккеем на траве. Меня пригласили, чтобы я развивал здесь футбол.
— Почему вы покинули «Чарльтон»? Вы около 20 лет отдали клубу.
— Пришло время перемен, когда слишком долго на одном месте. В «Чарльтоне» не было взаимопонимания с директором академии, который очень далек от футбола. До этого он ходил в помощниках в течение 12 лет. Его предшественники были людьми футбола, бывшие футболисты, тренеры. Мы говорили на одном языке футбола.
Сейчас «Чарльтон» в третьем дивизионе, а 20 лет назад играл в Премьер-лиге. Мне очень нравится работать с детьми. Ни один тренер, кроме меня, там не становился чемпионом Англии среди 18-летних.
Я прошел всю программу FA. Они делают акцент на всех аспектах, но очень хромает техника. Не было за правило отрабатывать все до автоматизма. Тренер не должен много говорить, а футболисты должны выполнять то, что просит тренер. Они этого не понимают.
— Как работать в условиях, когда футбол уступает другим видам спорта в школе?
— Саша, не каждый может в 66 лет решиться на новый шаг. Весь год я пытаюсь перестроить себя на новый лад работы. В академии дети плачут, когда не играют в составе, а в частной школе плачут, потому что не хотят играть по воскресеньям. Им этот спорт ни к чему, а родители и тренеры заставляют. Здесь большая конкуренция между школами, поэтому школам, которые отстают в плане развития футбола, необходимо подтягиваться к остальным, чтобы привлекать больше детей.
Все очень отличается. Атмосфера совсем другая после года работы. Честно признаюсь, мои ожидания и реальность не совпали от слова совсем.
Для меня большой сюрприз, что так происходит. Если я буду понимать, что это не мое — вернусь обратно работать в другую академию.
Проблема в том, что я один не могу отвечать за все процессы: поля не готовы к зиме, потому что когда дожди идут с октября по май поля не готовы и очень мало времени, чтобы тренироваться. Я это сразу понял, когда пришел. Руководство школы готово это делать. Самостоятельно ты не сможешь тренировать 5−6 тысяч детей, которые здесь учатся. По своей инициативе пытаются помочь учителя, которые здесь работают, но их знания в футболе очень маленькие: как проводить тренировки, повышать квалификацию.
Англичане — очень специфическая нация. Они думают, что разбираются абсолютно во всем. Если бы мне предложили пойти в такую авантюру, вряд ли бы согласился. (Улыбается). Посмотрим, что из этого получится.
— К вашим советам в школе прислушиваются?
— Я им объясняю, как тренировать, готовить план тренировок. Я же не могу каждый день делать это за них. Теперь это их ответственность — планировать тренировочный процесс. Я всегда могу подсказать, если что-то нужно, но они не живут футболом, а относятся к этому как к работе.
— Как отреагировали на ранний вылет сборной Украины?
— Нашу команду подвела первая игра. 0:3 от Румынии — это урок, очень болезненный. На нем нужно учиться, чтобы в будущем это не повторилось.
Я смотрел на ребят и не мог понять — кто лидер? Не болтать, не рассказывать до игры и в перерыве. Я не увидел человека, который мог бы повести за собой. Недостаточно полагаться на нескольких человек, что они все сделают. На поле 11 человек, и они должны все держать высокую марку. Чтобы был командный дух, биться за себя и за того парня, в чем была сила ребят, с которыми я играл.
— Много было ожиданий от ребят, особенно тех, кто играет за пределами Украины. Мы стали заложниками своих ожиданий?
— В каждой игре нужно выходить с максимальной отдачей. Те голы, которые пропустили, можно было избежать. Не было оверперформанса, которого мы ждали от ребят. Очень тяжело, когда ты проходишь такой путь, чтобы в финальной части никак не проявить себя.
Сейчас не так легко, когда из «Динамо» 17 человек переодевались в футболки сборной союза. В окна сборных не так много времени у тебя что-то наиграть, когда игроки выступают в разных клубах.
«Для меня стало сюрпризом, что Англия с такой игрой пролезла в плей-офф»
— Англия второй турнир подряд пролезла в финал. Команду Саутгейта безбожно прибивали весь турнир. Эта команда может претендовать на титул?
— В Англии пресса была недовольна игрой сборной, но самое главное, что коллектив понимает, какие на них возложены ожидания. Много было критики. Они сплотились, отдавались в каждой игре. Не все получалось, но команда не проиграла ни одной игры. Один из специалистов говорил, что на таких турнирах главное — результат.
Для меня стало сюрпризом, что они пролезли в плей-офф с такой игрой, но они потихоньку двигались и вышли в финал, забивали на последних минутах, имея высококачественных игроков. Есть лидеры, когда у кого-то может не пойти, есть кому взять игру в свои руки. Это то, чего не было у нас. Очень важная составляющая для успеха — лидеры, которые делают свое дело. Чем больше у тебя их в команде, то это только в плюс.
— Английская сборная изменилась во время турнира: прямо по ходу Евро-2024 Саутгейт перешел на игру в три защитника, а в решающих стадиях замены перевернули игру в пользу Англии. Случайность или глубокое знание возможностей команды?
— Очень здорово Саутгейт провел замены. Это тоже говорит о том, насколько он знает возможности каждого из игроков. Гол, который забил Уоткинс, это ошибка защитника. Я тысячу раз бывал в таких ситуациях, где важно не дать сопернику попасть между ног.
Это будет очень интересная игра. Говорили с младшим сыном, и он сказал, что Англия победит. Я предпочитаю Испанию, которая каждую игру выдает шоу. Англия больше похожа на рабочую команду, но очень сильна индивидуально и коллективом.
Для испанцев финал будет определенным тестом. Они живут футболом. Даже в мое время против испанцев было тяжело, потому что очень здорово обращались с мячом. Нужно было все время пахать поле и не давать им играть в свой футбол, играть против мяча. Они не давали много шансов сопернику.
— В команде Саутгейта есть ваш воспитанник — центрбек «Астон Виллы» Эзри Конса, который показал себя очень здорово на пути Англии в финале.
— Для меня он лучший защитник на турнире. Здорово, что он классно пользуется минутами, которые получает на футбольном поле.
— Если Англия выиграет Евро — сколько народ будет гулять?
— Недели две так точно. (Улыбается). Это будет грандиозно. Королевская гвардия уже репетирует песню It’s Coming Home. Когда это видел, меня это очень повеселило, ведь еще до финала они начинают готовиться.
«В «Ипсвиче» после Лобановского тяжело было играть в простой футбол»
— Когда вы в 1988 году приходили в «Ипсвич», команда выступала в League 2, который в нынешней системе EFL (Английской футбольной лиги) переформатировался в Чемпионшип.
— В то время мы боролись за выход в Первый дивизион, который затем реорганизовали в Премьер-лигу. В мое время они были близкими. Тогдашний «Ипсвич» исповедовал совсем другой футбол. Сейчас команда играет в симпатичный футбол, владеет мячом по 70−80%, много легионеров. Когда я пришел, это была очень простая команда — бей-беги, как говорится.
В то время командой руководил шотландец Джон Данкан, поэтому футбол в стиле cross&shoot был ему понятен. Он всегда любил повторять: «Серега, не пасуй, бей этот мяч в борьбу». А я ему всегда говорил: «В киевском Динамо я играл в футбол».
— Именно это подтолкнуло вас покинуть «Ипсвич»?
— Когда мой контракт подошел к концу, я своему агенту сказал, что буду возвращаться в «Динамо». В «Ипсвиче» не играют в футбол. Он сказал мне, что есть вариант поехать в Шотландию, где команда не играет «бей-беги». Я сказал, что если там играют в футбол — я поеду. Я не хочу больше играть «бей-беги».
Мой товарищ по «Ипсвичу» Ян Редфорд позвонил владельцу клуба и предложил ему мою кандидатуру. Когда мы с ним встретились, первый мой вопрос был не о деньгах, а в какой футбол играет «Сент Джонстон». Я сказал, что готов за них играть, если клуб исповедует европейский футбол. Он заверил меня, что мои опасения напрасны. Я был очень рад услышать это, и только после этого вопрос зашел по деньгам.
В «Сент-Джонстоне» я провел прекрасные 3 года. Команда была хорошая. Мне было очень интересно там играть.
— Не жалели, что выбор в пользу «Ипсвича» не оправдал надежд?
— Для меня была важна футбольная сторона. С другой стороны, я сразу увидел другой уровень футбола. Это тоже определенный опыт с точки зрения адаптации в новой стране это хороший опыт, но удовольствие от игры в футбол я не получал.
Мало было иностранных тренеров. Тренировочный процесс и философия игры была неправильными. Это было заметно невооруженным глазом, когда ты приходишь после Динамо Лобановского.
— А кто из английских клубов мог составить конкуренцию «Динамо»?
— Не может везде быть футбол, как у Лобановского. Ребята, с которыми я играл в Украине, совсем другие. На тот момент я думал, что уровень футбола в Англии на порядок выше, а реальность оказалась другая. На то время Ливерпуль был примерно на одном уровне с «Динамо».
Каждый игрок «Динамо» был намного сильнее каждого игрока «Ипсвича». Мы играли в одной из лучших команд в мире с одним из лучших тренеров. Это объясняет, почему мы выигрывали Кубок Кубков, в составе сборной СССР почти все были украинцами. Ментально нас приучили к тому, что там, на Западе, все лучше, хотя это было не так. Я когда-то на себе это почувствовал после двух лет в Англии.
Когда у меня Лобановский спросил, чему я научился, я ответил, что мы были и есть лучшими.
Сейчас «Ипсвич» играет в современный футбол, как «Ман Сити», «Арсенал», которые успешно выступают. Это обстоятельство не понимают англичане. Вы можете назвать последнего английского тренера, который побеждал в чемпионате Англии?
— Дайте подумать... Наверное, тренер «Лидса» в последний сезон перед Премьер-лигой? Говард Уилкинсон тренировал «Лидс Юнайтед» с 1988 по 1996 год. В сезоне-1991/92 павлины стали последним победителем первого дивизиона.
— Я сам этого не знал, пока мне англичане не сказали. После этого ни один английский тренер ничего не выиграл ни внутри страны, ни за рубежом. Как говорил мне покойный Бобби Робсон: «Мы думаем, что весь мир говорит на английском и лучше всех разбираемся в футболе».
— Перед интервью я прочитал, что мечта играть в Англии у вас родилась, когда в составе сборной СССР вы сыграли против Англии (2:2) в 1984 году. Это правда?
— Так и есть. Лобановский мне сказал, что мной интересуются 4 команды из Испании, Англии, Италии, Швейцарии. Я отдал предпочтение «Ипсвичу», потому что мы часто играли с англичанами товарищеские игры. Мне всегда импонировал английский футбол агрессией, игрой на втором этаже, атмосферой на стадионах. Я очень любил сюда приезжать. Очень высоко котировался английский футбол в то время.
Всегда очень тяжело было играть с англичанами. Мы проиграли «Астон Вилле» за год до того, как они выиграли Кубок европейских чемпионов. Я даже не думал, что останусь здесь жить. Подписал контракт с «Ипсвичем» на 2 года, после чего уехал в Шотландию. Там провел 3 года и думал возвращаться, дети росли, начал работать менеджером. Так получилось, что здесь освоился. Приехал на 2 года, а живу здесь 35.
— Каким был футбол в Шотландии на стыке 80-х и 90-х?
— «Селтик» и «Рейнджерс» доминировали, потому что были сильными в плане финансов. Рядом с ними шли «Хиберниан», «Хартс», «Абердин». «Сент-Джонстон» был хорошей командой. Они только вышли в элитный дивизион. На каждой игре — полный стадион, мы всегда шли в пятерке-шестерке. Когда я ушел играющим тренером в «Инвернесс», «Сент-Джонстон» вылетел.
В Шотландии клубы очень зависели от денег с продажи билетов. На каждую игру «Сент-Джонстона» ходили по 15−20 тысяч болельщиков. Это был один из хороших периодов в их истории. Еще меня удивило то, что местных приучали болеть за местную команду, а у нас было так, что приезжаем в Москву играть со «Спартаком» и половина Лужников поддерживает нас.
— Сейчас в Шотландии стало больше тренеров-иностранцев. Можно привести пример Постекоглу, который дал результат с «Селтиком» и получил приглашение в АПЛ.
— В Англии финансовая сторона лучше, поэтому многие шотландцы с ранних лет попадают в Англию. В Шотландии много иностранцев, а 35 лет назад я был один из первых, потому что требования были очень жесткие. Помню, что мне пришлось ждать 2 месяца на рабочую визу, при том, что я подпадал под правило, согласно которому иностранец должен был провести 50% матчей за сборную.
Это был интересный опыт, потому что был момент, когда я посоветовал «Ипсвичу» подписать Мишу Михайлова, но он не проходил по критерию матчей за сборную и ему было отказано в британской визе.
«Динамо» за мой переход в «Ипсвич» не получило ни копейки»
— А кто еще из того состава «Динамо» мог оказаться по ту сторону железного занавеса?
— Я не знаю. В одно время со мной в Англии играл белорус Гоцманов, который в «Брайтон» тогда перешел. А потом уже начался бум. Приехали Леха Михайличенко, Олег Кузнецов, Андрюха Канчельскис.
— В Шотландии пересекались на поле с экс-одноклубниками?
— С Лешей мы разминулись, а Олег от матча с «Сент-Джонстоном» получил плохие воспоминания. Сыграли тогда 1:1, Кузнецов получил травму крестов. Тогда его отправили на операцию в Штаты. Я после матча заходил в раздевалку «Рейнджерс», а его сразу отвезли в больницу. Прошло 3−4 дня, и я уже смог его навестить в Глазго дома.
— Языковой барьер легче дался, чем переезд по ту сторону железного занавеса?
— Когда я приехал сюда, я понял, насколько советская машина пропаганды накручивала народ. Я был первым футболистом из СССР, который приехал в Великобританию играть в футбол. Отношения были достаточно напряженными. Они не знали, кто мы такие, а мы — их.
Я с первой минуты знал, что ко мне будет очень много внимания, люди будут меня оценивать. Для меня было очень важно делать все правильно: правильно водить авто, общаться с прессой и так далее. Если бы я где-то попал в аварию, это мигом подхватили бы СМИ и раздули даже больше, чем было по факту. Я знал и был к этому готов.
— Как проходили переговоры с «Ипсвичем»?
— Я никому об этом не рассказывал. Когда я переходил в «Ипсвич», меня представляло не «Динамо», а компания «Совинтерспорт». На встрече Миша Ошемков был переводчиком, представители «Ипсвича» — Дэвид Шипшенс и Джон Данкан плюс переводчик. Переговоры проходили в Москве, мы заключили контракт, все было оговорено.
Было такое условие, что моя зарплата не должна была превышать оклад советского посла в Лондоне. Я вопросов не задавал. После первого раунда переговоров я поинтересовался у Ошемкова, какая зарплата у посла, а он ответил мне — 500 фунтов в неделю. Я сказал: «Пусть сами едут и играют тогда за 500 фунтов. Я никуда не поеду!» За меня заплатили деньги, которые достались «Совинтерспорту». Англичане не знали, что все деньги получит не клуб, а государство. Когда уходил Михайличенко в «Сампдорию», тогда уже «Динамо» смогло заработать.
У нас был неформальный обед с представителями «Ипсвича», мы с Мишей объяснили им всю ситуацию. Англичане об этом не были в курсе и предложили заключить договор, о котором не узнают в спорткомитете. Параллельно я в советском посольстве получал свои 500 фунтов по официальному договору. Мы заключили в тот же вечер новое соглашение: «Заплатим им меньше, а ты получишь то, чего заслуживаешь».
— В те времена советскому человеку за границу выехать было и за счастье, и за чудо...
— Я после подписания контракта ждал месяц или полтора визы. 19 января я из Киева транзитом через Москву полетел в Лондон. По прилету в Москву мне выдали авиабилеты для меня и жены с детьми. Человек из спорткомитета сказал мне, что я должен подписать контракт с «Ладой». Я объяснил, что «Ипсвич» мне предоставит Mercedes. Тогда он сказал, что я никуда не полечу, потому что должен представлять советский автопром. Это было главным условием.
Он держит билеты, забирает их и говорит, что отдаст их, когда подпишу с «Ладой» контракт. Я стою, до закрытия спорткомитета полчаса остается. Меня поставили в такие условия, где даже не дали время подумать. Выхода другого не было и я подписываю контракт. Вот так и получилось.
На следующий день в 6 утра по Москве у нас был самолет. Прямого сообщения с Лондоном не было, поэтому мы попали на один рейс.
— Сколько в новом договоре вам предлагали?
— Сумму называть не стану, но сумма хорошая. Мне платили больше, чем англичанам.
— москва палки в колеса не ставила во время переговоров?
— В Союзе это все только начиналось. Для западных команд и нас это был совершенно новый опыт. Я свое дело сделал, когда другие ребята начали тоже ехать. Я до сих пор не знаю, сколько за меня «Динамо» должно было получить.
— История, как толпа журналистов встречала вас в аэропорту, наделала много шума.
— Мы поехали в 4 утра в аэропорт. Садимся в самолет. Получилось так, что с нами на чемпионат Европы по фигурному катанию летела сборная СССР. Мы все хорошо друг друга знали. Они спрашивают меня: «Куда ты летишь?» Я говорю: «В футбол играть, контракт подписан». Не поверили: «Ты что, травишь?» Я с семьей лечу в Лондон, а они поверить в это не могли. Все 4 часа в воздухе ко мне подходили и спрашивали: «Правда ли это?» Вся делегация от спортсменов и руководителей.
— И вот вы прибываете в Англию. Что сначала увидели?
— Когда приземлились, я увидел в окнах столько телекамер, и я жене сказал: «Наверное, давай мы их выпустим, а мы после них тихо пойдем себе». Жена согласилась, мы попрощались. Они выходят в зал, а камеры не двигаются. Я говорю жене: «Давай налево пойдем, а они за нами. Что-то тут не то...»
Я встречаю в аэропорту Джорджа Скейтленда, который работал переводчиком на всех турнирах, куда мы приезжали. Когда мы в Англии играли, он всегда с нами работал. У него русское произношение было без акцента, потому что он был профессором. Мы поздоровались, и я говорю ему: «Я думал все эти камеры сборную по фигурному катанию приехали встречать», а он мне: «Какое фигурное катание? Все о тебе говорят — ты первый советский игрок за границей. Ты не представляешь, что происходит». Он сказал мне, что у нас будет пресс-конференция. Чтобы я не волновался. Все будет нормально: «Чейрмен клуба Патрик Кобболт и знакомый представитель клуба Дэвид уже ждут тебя».
Начинается пресс-конференция. На первом же вопросе у Джорджа цвет лица изменился. Антисоветская газета, первый вопрос: «А ты коммунист?» Последнее слово понятно без перевода. Я поворачиваю голову к Джорджу и говорю: «Какая-то провокация». Он меня успокоил и сказал, что переведет сейчас. Мы пока тихо обсуждаем это, владелец «Ипсвича» Патрик Кобболт срывается с места и говорит: «Ребята, мы собрались здесь, чтобы поговорить о трансфере первого советского игрока в истории Британии. Если кто-то хочет говорить о политике — fuck off. Все вопросы только о футболе». Джордж мне переводит эту фразу: «Серый, все нормально. Он всех послал на три буквы». Коббольт уже тогда всех отправлял за российским кораблем. (Улыбается).
После этого все полтора часа были о футболе. Я тогда понял, какое влияние СМИ в Англии. Мы приехали в «Ипсвич» очень поздно. Так и началась моя новая жизнь.
Кобболт был классный мужик. Всегда говорил то, что он думает. Я его очень любил за это. Он по менталитету был, как украинцы. Что-то не нравится — говорит прямо.
«Робсон позвонил мне и сказал: «Сергей, большое спасибо тебе, четвертое место на ЧМ-90 это и твоя заслуга»
— Для вас не было в диковинку, какое влияние СМИ имели в капиталистических странах?
— Дома подобного плана общения с прессой не проходило. Столько нового с первых дней, необходимо было приспосабливаться. После года я немного устал от этого ритма жизни. В первый год пребывания в Англии интерес ко мне был сумасшедший.
— А что с языковым барьером?
— «Ипсвич» предоставил мне учителя. Занимались дважды в неделю по два часа. Первые полгода Джордж с нами проживал и помогал во всех бытовых моментах.
Через неделю после приезда в Англию мне позвонили из клуба и сказали, что со мной хочет встретиться Бобби Робсон. Мы виделись только на матчах сборных Англии и СССР, но никогда близко не общались. Он приехал к нам домой. Изначально говорилось, что Робсон будет в «Ипсвиче» несколько часов, но мы проговорили семь.
— О чем столько говорили?
— Мы пообедали, жена нас оставила. Сидим я, сэр Бобби и Джордж. Я поинтересовался у Робсона, какова была цель его визита, на что он мне ответил: «Я хочу, чтобы ты был со мной честен. Почему вы нас все время обыгрываете — „Динамо“ (Киев) и сборная союза?»
Я ему объяснил, что это было одно и то же и сказал, что мы просто тщательно готовились к англичанам, знали обо всех слабых сторонах. Робсон уточнил: «А какие именно у нас слабые стороны?» Я объяснил ему, что когда мы их обыграли в 84-м, Малофеев играл один в один. Наши нападающие перекрывали крайних защитников. Когда два центрдефа получают мяч от вратаря, проходит 5−10 минут, они не могут играть под давлением. И мы это всегда использовали на Евро-88. Мы делали так, чтобы с мячом всегда оказывались два защитника. Я поинтересовался: «Вашим защитникам можно вперед ходить?» Он сказал: «Нет».
Еще ему было интересно, как играть со свиппером, а это было перед ЧМ-90. Тоже я привел пример, насколько важно было центральному защитнику идти вперед, иметь хорошую первую передачу и играть на втором этаже.
— А как вы в себе этот талант открыли?
— Я же в 14−15 лет был лучшим нападающим в Украине среди сверстников, поэтому меня пригласили в спортинтернат Харькова. Там я уже спустился в середину, а первую игру в «Металлисте» я сыграл центрального защитника. Я в жизни до этого не играл на этой позиции, так и провел всю карьеру.
Робсон пришел к выводу, что ему нужно играть с пятым защитником, а после ЧМ-90, когда Англия в полуфинале уступила немцам, Робсон позвонил мне и сказал: «Сергей, большое спасибо тебе, четвертое место на ЧМ это и твоя заслуга». Это, возвращаясь к тому, что Робсон, в отличие от большинства англичан, не стеснялся брать что-то для себя у других и развиваться. После этого он поехал работать в ПСВ, Португалию, Барселону. Он рассказывал, что местные футболисты писать не умели, а у меня два высших образования было.
Вспомнил одну интересную пословицу: «У мамы было два сына: один умный, а другой — футболист». Они над этим шутили из-за того, что тогдашние футболисты интеллектом не блистали. А в советские времена в «Динамо» ты не попал бы без диплома.
— На кого учились?
— Я стал магистром физмата и правоведения, еще и капитаном милиции был. Робсон мне не поверил сначала. Я же думал, что после футбола пойду за дипломом работать. (Улыбается). Робсон никогда не стеснялся учиться у других, что не свойственно большинству англичан.
«Когда-то подсчитали, что я воспитал для «Чарльтона» футболистов на 100 миллионов фунтов»
— 35 лет назад могли представить, что Украина будет представлена на уровне АПЛ пятью украинцами?
— Для меня это очень радостно. Я знаю многих людей, которые в мое время приезжали и не могли адаптироваться. Все наши ребята, которые представляют Украину, делают очень хорошо свое дело. Это показывает, что мы футбольная нация. Мы никому не хотим плохого, если нам не сделают.
— Известно, что через вас прошло немало известных игроков, которые даже доросли до сборной Англии. Можно вспомнить героя финала Лиги Европы Адемолу Лукмана («Аталанта») и Эзри Консу («Астон Вилла»), который есть в составе Гарета Саутгейта на Евро-2024.
— Я был очень рад за Адемолу. Слава Богу, что он нашел свою команду и своего тренера. Гасперини понял, как его использовать, как и я в свое время. Он не центральный нападающий, а вингер. Замечательно, что в финале он показал то, что должен был раньше, но ни в «Эвертоне», ни в «Лейпциге» не понимали, как его использовать.
Когда-то подсчитали, что я воспитал для «Чарльтона» игроков, за которых в сумме выручили 100 миллионов фунтов. Я не знал об этом.
— В чем вы видите недостатки у англичан в плане воспитания футболистов?
— Увеличился входной порог для тех, кто не играл на уровне профи. Последние 7−8 лет я многим из них помогал, следил за ними. Они все хорошие люди, но не живут футболом 24/7. Относятся к этому как к обычной работе. В общении один из тренеров сказал, что пришел в 35 учиться, на что я ответил, что в таком возрасте поздно учиться. Все их знания о футболе подкреплены лишь теоретической базой, технологией, они не прошли пути футболиста. Когда я прошу их подготовить план тренировок на недельный цикл, они апеллируют к тому, что у них не хватает времени, поскольку где-то подрабатывают на другой работе.
Это очень важно: подумать о тренировочном процессе, что надо пацанам по 13 лет. Два часа длится тренировка, а они просто стоят и болтают ни о чем. А я объясняю, что не нужно много говорить. Футболисты должны оттачивать свое мастерство, технику, удары. С каждым годом уровень сильных выпускников академий падает, потому что люди вне футбола делают все по книжке.
Сразу скажу, что я не ретроград. Есть хорошие ребята, которые не лезут в менеджеры, но благодаря скиллам в плане технологий делают нарезки, теории, где можно за счет книжки вырулить, поняв базовые принципы, получая определенный опыт. Со мной в «Чарльтоне» работал такой парень, который понимал, что такое контратака, переходная фаза, выход из обороны. Мне было очень легко с ним работать. Когда он ушел, мне приходилось объяснять другому человеку все эти моменты. А этот парень из первого состава. Он был частью штаба, когда мы брали чемпионства.
Раньше было проще найти взаимопонимание с теми ребятами, которые начинали тренировать, поиграв в низших дивизионах. Я делился с ними опытом и для них это было настоящим открытием, что футбол — это не только бей-беги в классическом понимании. В других странах нигде такого нет.
— Стоп-стоп-стоп-стоп-стоп... Ну Моуринью, Нагельсманн же точно под ваше описание подходят.
— Моуринью очень прямолинейный. При всех его заслугах мы видим, что недостаточно садиться сзади, полагаясь на контратаки, и штамповать кубки. Больше ничего.
— Нагельсманн — исключение из правил. Очень мало таких фанатиков.
— На верхушке пирамиды все достаточно безоблачно. Молодые игроки определяют игру сборной Англии, которая доползла до финала при удушающем футболе.
— Потому что кто их готовит для сборной? Иностранцы! Англичане сильны в организации, но в специфических сферах существуют проблемы. Хорошо, что FA додумались назначить тренером Саутгейта, который сам был бывшим игроком. Я с ним несколько раз встречался. Он понимает футбол. Как игрок он не был особо сильным, но есть опыт, который позволяет ему руководить раздевалкой.
— Расскажите о вашей семье. Знаю, что оба ваших сына были причастны к футболу.
— Старший Сергей играл за «Сент-Миррен» и вызывался в молодежную сборную Шотландии. В середине 2000-х он обратил на себя внимание Арсена Венгера. Он очень хорошим был центральным полузащитником, вверху здорово играл. Венгеру сказали: есть второй Виейра для тебя, но он украинец. (Улыбается). Мне позвонили и сказали: «Арсен очень хочет посмотреть твоего сына».
Я агенту сказал, он неделю пробыл в команде, все шло к подписанию контракта. Когда разговор зашел за деньги, то в «Арсенале» игроки до 20 лет не могли получать больше 500 тысяч фунтов в год за трансфер. Он только начал вызываться в сборную, а «Сент-Миррен» хотел за него миллион. Они не договорились.
Я звонил в клуб и просил отпустить его. Я им сказал, что буду добиваться расторжения контракта, потому что парню разрушают карьеру. Потом он играл в «Миллуоле» и через 4−5 лет закончил из-за проблем со спиной. Выскочил диск. Его оперировали в Киеве. После этой операции он уже не смог играть.
— Чем занимается Сергей-младший?
— Получил образование, работает в банковской сфере. Его сын Саша привлекается в сборные Шотландии. «Селтик» и «Рейнджерс» следят за ним, но мы его отдали в «Сент-Джонстон». Там хорошая школа. Сережа с ним еще дополнительно работает. Он защитник европейского плана, хорошо учится.
— Если шотландцы проморгают, рассматриваете возможность заиграть за Украину?
— Стараемся не сильно его перегружать, чтобы не чувствовал давления и рос нормальным пацаном. Дальше сам решит. Характером пошел в меня, как и в свою сестру Аленушку (Алена Балтача была первой ракеткой Великобритании, которая ушла из жизни в 2014 году после борьбы с онкологией, — прим. ред.)
Мой младший сын Миша тоже рано закончил. Его хотел подписать «Ипсвич», имел хорошие данные, но потом решил получать образование по криминальной психологии. Два года проучился, еще один осталось. За футболом не скучал, но очень любил теннис.
Александр Карпенко
Подписывайтесь на Dynamo.kiev.ua в Telegram: @dynamo_kiev_ua! Только самые горячие новости
Лучший комментарий